Алекс Берзин. Отношения с духовным наставником. Семинар. Часть 1
Разные типы духовных учителей
Аудио: Алекс Берзин. Отношения с духовным учителем. Часть 1
Место темы отношений с учителем в контексте ламрима. — Разные уровни учителей. — Преданность гуру как вдохновение. — Качества ученика. — Качества наставника. — Ответы на вопросы.
Меня попросили сегодня и завтра дать общий обзор темы здоровых отношений с духовным учителем. Разумеется, это тема очень обширная и в то же время очень важная. Как говориться во всех текстах, правильные и здоровые отношения с духовным учителем — в данном случае мы не говорим о нездоровых отношениях — это корень пути. И в этом утверждении нам нужно понять два термина: “корень” и “путь”. Под путём подразумевается не дорожка, по которой мы идём, а состояние ума, виды постижений и реализаций, которые выступят в качестве пути и приведут нас к достижению благого перерождения, освобождения и просветления, как это описывается в ламриме.
Когда мы говорим о корне, мы не подразумеваем семя. Когда вы говорите о растении, то сначала у вас есть семя, оно присутствует первым. Оно первое с точки зрения времени. Но мы здесь говорим не о временном контексте. Когда мы говорим о корне, речь не идёт о том, что сначала возникает корень, а затем из него вырастает растение, не так ли? Но если вы рассматриваете какое-то растение, то сначала видите корень, потом — стебель и все остальное. То есть, корень — это основа всего растения. Корень придает растению устойчивость, с помощью корня растение питается.
И благодаря здоровым отношениям с духовным учителем мы получаем вдохновение. Иногда этот термин переводят как благословение, но тогда с ним приходят оттенки смысла, которые относятся к совершенно другой системе убеждений, в данном случае для нас не актуальной. Питание, устойчивость и силы для развития этих реализаций мы обретаем благодаря отношениям с духовным учителем.
В классических объяснениях этапов ламрима тема отношений с духовным учителем обычно идёт в начале. Не во всех текстах это так, но во многих тема отношений с учителем — первая. Почему? Необходимо рассмотреть контекст. Контекст таков: эти учения по этапам ламрима давались большими мастерами собранию монахов и монахинь. Это были люди, которые уже давно шли по пути дхармы, вероятнее всего, они собрались, чтобы получить тантрическое посвящение. И чтобы предварить посвящение, учитель разбирает базовую последовательность этапов ламрима, этапов пути. Собравшиеся люди уже имеют духовных учителей. Это не полные новички. И учитель, Лама Цонкапа, сначала подчеркнёт основу того, что монахи и монахини уже имеют: отношения с духовным учителем.
Но это не означает, что новички, преходящие в дхарму, должны с самого начала установить отношения с духовным учителем, просто потому что этот этап идёт первым в тексте. Разумеется, это не подразумевается. Именно поэтому Его Святейшество Далай-лама всегда подчёркивает, что если учения по ламриму даются западным людям, новичкам, тема отношений с духовным учителем должна преподаваться не в начале, а в конце. Потому что если на слишком раннем этапе сделать слишком сильный упор на теме взаимоотношений с духовным учителем, может возникнуть значительное непонимание и множество заблуждений. У каждого учения есть своё особое время, этап, когда его нужно представить ученикам.
Говоря об отношениях с духовным учителем, мы, как при обсуждении медитации на пустотность, можем говорить о трёх сферах. Существует учитель, существует ученик и существует взаимодействие между ними. И, разумеется, мы не пытаемся упростить представление школы ньяя, одной из школ буддийской философии, в которой бы эти три сферы описывались как независимо существующие блоки: есть реально существующий учитель, независимо существующий ученик, а между ними протянута такая палка, которая и представляет их отношения. В контексте этого можно также спросить, как кто-то другой относится к этому контексту отношений. Такое описание присутствует даже в семейных парах. Но мы не говорим о трёх независимо существующих самосущих единицах — гуру, ученик и отношения между ними, — а рассматриваем ситуацию в целом. Она возникает на основе взаимозависимого происхождения. Это значит, что она возникает и развивается в полной зависимости от квалификации и поведения учителя, квалификации и поведения ученика и того, как они взаимодействуют. Так что это очень динамичная ситуация, а не три нерушимых блока, которые соединены между собой палками. И хотя это может показаться глупым упрощением, на самом деле это достаточно глубокое описание того, как мы представляем своего учителя, себя как ученика и наши отношения.
Нужно понять, что есть множество уровней учителей, множество уровней духовных учеников, последователей и множество видов отношений между этими двумя категориями, которые подразумевают разный уровень квалификации для разных уровней. Способ нашего взаимодействия зависит от тех обстоятельств, в которых мы находимся, от времени и места, в которых мы живем. Разумеется, одно дело быть в монастыре, учеником, который живёт в доме собственного учителя, а совсем другое дело быть учеником на западе, который, может быть, видит своего учителя всего несколько раз в жизни, и при этом сидит в толпе из ста тысяч человек. Это разные вещи, не так ли? Кроме того, одно дело вступить в отношения с учителем, когда вам восемь лет, и другое — когда вы взрослый образованный человек, у которого есть семья.
Поэтому важно помнить, что все эти параметры, присутствующие в ваших отношениях с учителем, не фиксированы, они могут меняться, и не нужно принимать фундаменталистский подход, говорить, что в этом тексте так написано, и так оно и должно быть.
В текстах описываются, разумеется, некие руководящие принципы, факторы, которые влияют на отношения, но мы должны адаптировать их к ситуации, и тогда эти принципы будут работать. В определённой структуре должна сохраняться гибкость — именно таков азиатский подход к творчеству. Мы творчески адаптируем определенную структуру к среде. Можно вспомнить о буддийском искусстве, о буддийской архитектуре: творческий элемент присутствует в том, как именно конкретные структуры были вписаны в среду.
Как я объясняю в написанной мной книге, “Опора на духовного учителя”, можно выделить разные уровни учителей и разные уровни духовных учеников, последователей. Мне не нужно давать слишком много подробностей, всё это вы можете прочесть в книге, которая опубликована на моем сайте, на русском языке.
Но если кратко, то существуют профессора буддизма, которые передают нам определённую информацию. И это очень важно. Для того, чтобы начать продвижение по духовному пути, нам нужно обладать некой информацией об этом пути, и это различающее распознавание возникает благодаря слушанию или чтению. Разумеется, учителю, чтобы быть настоящим профессором буддизма, нужно понимать, о чём он говорит, и быть достоверным источником информации. И нам, как ученику такого профессора, нужно иметь открытый ум, интерес, и использовать свой здравый смысл, своё различающее осознавание, чтобы понять, есть ли в этом какой-то смысл. Не просто бездумно записывать, а пытаться понять. Это три качества ученика, которые упоминал великий индийский мастер Арьядева. И это равно применимо к любому уровню духовного последователя, духовного ученика.
Далее следует уровень, который я называю инструкторами дхармы. Это учителя, которые на основе собственного опыта объясняют нам, как применять учения в жизни. Разумеется, со стороны ученика подразумевается при этом другой уровень интереса. Мы не просто получаем информацию, как если бы мы были школьным учителем, которому нужно эту информацию передать кому-то. Не как если бы мы были антропологом или социологом, который просто собирает информацию, а затем кому-то её передаёт. Нам интересно, каково было бы действительно мыслить таким образом, переживать все эти состояния ума, которые описываются в буддизме. А у учителей есть практический опыт, определённый опыт, а не просто правильная информация. Разумеется, гораздо эффективнее, если учитель говорит на основе собственного опыта, а не просто теоретически. И, разумеется, одним из качеств, которыми должен обладать учитель — это честность. Учитель не пытается приписать себе те реализации, которыми не обладает, с другой стороны, не скрывает своих недостатков. Это очень важно для развития доверия. В отношениях с духовным учителем очень важно учителю доверять, верить, что то, что он нам говорит — истинно.
В тибетском есть термин, который на английский переводится как “преданность”. Не уверен в оттенках смысла на русском языке, но на английском он действительно способен ввести в заблуждение. Преданность может подразумевать слепое вверение себя кому-то, и, разумеется, здесь речь идёт не об этом. В русском здесь, в общем, те же оттенки смысла, почитание кого-то. Но помните, что в тибетском тот же термин применяется при описании отношений с врачом. Нужно помнить, что в текстах как раз говорится, что оптимальный способ взаимоотношений с духовным учителем — когда мы считаем учителя врачом, себя — пациентом, дхарму — лекарством, арья сангху — сиделками и так далее. Это классическая метафора. Мы, безусловно, не поклоняемся своему доктору, не так ли? Вместо этого мы проверяем своего врача, убеждаемся, что он обладает квалификацией, а затем доверяем его суждениям, верим, что он назначит нам правильное лечение и вверяем себя ему. В русском понятие доверие и вверение являются однокоренными? Хорошо. И именно это подразумевается под термином “вверение”. Речь не идёт о почитании учителя: мы проверяем его со множества точек зрения, проверяем свою собственную способность следовать за учителем и , наконец, вверяем себя неким здоровым образом. Это в равной степени может касаться профессора буддизма и к инструктору дхармы: готов ли я получать информацию от этого человека?
Далее идёт уровень, который я называю тренерами медитации и ритуалов. Тренерами, подобными тем, которые работают в фитнес-клубах. Это человкек, который показывает вам, как правильно сесть, как подготовить алтарь, как выполнять различные ритуалы. И если ваша поза не совсем правильная, то он вас поправит. Это очень полезно, нам всем нужен такой уровень учителей.
Далее следует уровень, который можно перевести как духовные наставники. Под этим наставником или ментором подразумевается человек, который буквально направляет вас по пути, направляет вас в духовном продвижении, хотя термин “духовный” в данном случае ужасен, его практически невозможно чётко определить. Если попытаться очень просто описать понятие духовного пути в буддизме, то речь не идёт о том, чтобы стать святым. Мы говорим о всё большем развитии своих благих качеств и устранении качеств неблагих. У духовного наставника должна быть особая квалификация, но в основе всех качеств, которыми он должен обладать, лежит некий уровень реализаций. Однако здесь нужно определить этот термин. Подразумевается, что с помощью учений они смогли преобразовать сами себя, то есть, в какой-то степени взрастили те благие качества, которые описываются в учениях, а с другой стороны, устранили какое-то количество неблагих качеств.
То есть, когда мы говорим о пустотности, подразумеваем понимание пустотности. Хотя понимание — опять же не очень удачный термин. Что вообще значит — понимать? Мы говорим не только о том, что учитель чётко представляет, что такое пустотность и способен ясно нам это объяснить. Это необходимо для того, чтобы передавать правильную информацию о пустотности или бодхичитте. также не подразумеваются технические детали медитации на этих темах. Духовные наставники должны были в самих себе осуществить необходимые преобразования, можно сказать, что они должны были впитать или интегрировать в свою жизнь эти учения, для того, чтобы те произвели необходимый результат. Дхармакирти часто говорит об том как о критерии существования, обозначения явлений: они должны производить некий результат.
Главное, что нам необходимо от духовного учителя — это вдохновение. Нужна не только достоверная информация, говорим ли мы о живом человеке или о таком источнике, как интернет. И, кроме того, нам нужно, чтобы кто-то нам всё показывал, например, как ходить. Вдохновение мы можем получать на разных уровнях от разного уровня духовных учителей.
Мы получаем вдохновение не только от духовных наставников. Помните, когда мы говорим об отношениях с духовным учителем, они определяются тем, на каком уровне находится духовный учитель, на каком уровне находится духовный ученик, каков формат их взаимодействий и так далее. Услышав понятную лекцию от живого человека, вы также вдохновляетесь, думаете: “Ух, круто!”. Это не тот уровень вдохновения, который мы получаем, когда читаем книгу или что-нибудь в интернете. Если у вас есть личный тренер в медитации, как личный тренер в фитнес-клубе, то вы испытываете гораздо больше вдохновение, чем если бы вам эти железки приходилось тягать самому. Он стоит возле вас и подталкивает, кричит вам: “Давай, давай, ты сможешь ещё!”. И если кто-то вам рассказывает о собственном опыте преодоления препятствий на пути дхармы, то это так же вдохновляет, ведь это личный опыт. Однако, когда вы встречаете кого-то, кто по-настоящему преобразил себя и воплощает эти качества, например, Его Святейшество Далай-ламу, то испытываете совершенно другой уровень вдохновения. Вы думаете: “Ого! Это на самом деле возможно!”.
Мы со своей стороны должны быть открыты, открыты, как ученики. Есть разные метафоры, связанные с описанием разных видов сосудов. Например, перевёрнутый сосуд, в который ничего нельзя налить, дырявый сосуд, который ничего не удерживает или грязный сосуд — сосуд, полный предубеждений.
И у нас должен быть здравый смысл, различение. Что под этим подразумевается? Смотрите на определения. Буддизм полон определений различный понятий. Существует умственный фактор, который называется различение. Иногда его переводят как узнавание, но здесь речь идёт о том, что мы различаем что-то. Отличаем позитивные качества от качеств негативных, отличаем точное от неточного. А различающее осознавание привносит в это уверенность. Поэтому в отношениях мы, например, спрашиваем: обладает ли учитель этими качествами или нет? И если он ими обладает, они должны проявляться в его поведении. Вы получаете какую-то часть информации и проверяете её: соответствует ли она общему содержанию буддийских текстов. Не содержанию одной маленькой книжечки, которую вы прочли, а всему контексту текстов. А другой термин, который используется для обозначения этого здравого смысла или различающего осознавания — это интеллект. Когда мы говори о здравом смысле, речь идёт о том, есть ли вообще в этом смысл или нет, но можно говорить и об интеллекте. Используйте свой интеллект.
Далее следует интерес. Каков уровень интереса? Каков уровень нашего интереса, что именно нас интересует? Что мы хотим: заполучить какую-то информацию, или услышать чудесные истории о других людях, или узнать, как далеко друг от друга следует ставить чашки с водой для подношения, или мы, наконец, хотим преобразовать сами себя?
Дойти до стадии, на которой мы действительно хотим преобразить сами себя, не так-то просто. Но, даже если вы дойдёте до этой стадии, встанет вопрос: а готовы ли вы это делать. И для этого требуется значительное мужество. Вместо того, чтобы вступать в неизведанные воды, когда мы не понимаем, что подразумевает это преобразование, не просто читая об этом в книгах с историями о мастерах прошлого, мы обретём гораздо большую уверенность, решимость, если увидим живой пример того, что подразумевает это самое преображение. Как говорил один из моих близких друзей по дхарме: “Посмотрим на Его Святейшество Далай-ламу, на его качества. Миллиард человек считает, что он — враг государства номер один. У него огромный груз обязанностей, но посмотри, каков он. Мы впадаем в депрессию, если нас не любит всего один человек. Представьте, что будет, если нас будет ненавидеть миллиард человек, и всё время будут об этом писать в газетах!” Мой друг говорил: “Для меня не важно, является ли Его Святейшество Далай-лама буддой, или нет, если бы я смог стать подобным ему — это было бы здорово”. Это очень устойчивое состояние вдохновения, которое придаёт нам мужество, силу думать, что, если мы освободимся от своих невротических застарелых привычек, то сможем достичь такого состояния, станем подобны Его Святейшеству Далай-ламе, и посмотрите как это здорово! Это вдохновляет гораздо сильнее, чем чтение книг о Будде или Миларепе. Перед вами живой пример, и вы видите, как этот человек поступает в различных ситуациях.
Итак, это сила вдохновения, то, что обычно переводится как благословение, и здесь нужно посмотреть на более глубокий смысл этого термина. В санскрите этот термин означает “поднимать”, “возвышать”. А тибетский термин означает “волны, которые нас возвышают, озаряют”. Это подъём, это энергия, корень, который придаёт на мужество, для того, чтобы изменять самих себя.
Если же мы посмотрим, как духовные наставники разделяются с технической точки зрения. Мы обычно делим их на основании тех уровней обетов, которые получали от того или иного учителя. Первым идёт мастер прибежища и обетов пратимокши, то есть тот, кто передаёт нам прибежище и обеты личного освобождения; мастер махаяны, от которого мы получаем обеты бодхисаттвы; тантрический наставник, от которого мы в двух высших классах тантры получаем тантрические обеты. Здесь не важно, какого уровня посвящения мы получаем, также от тантрических мастеров мы получаем устные передачи и так называемые сущностные наставления.
Для каждого из уровней духовных наставников есть списки качеств, которыми они должны обладать. Каждый следующий уровень должен обладать всеми качествами предыдущего, а также определённым набором дополнительных. И есть списки этих качеств, вы их можете прочесть и изучить. Самое важное здесь качество — нравственная дисциплина, хороший уровень сосредоточения, наставник должен в значительной степени усмирить свои беспокоящие эмоции, с огромным энтузиазмом подходить к передаче учений, наслаждаться этим процессом. Разумеется, у него должно быть больше познаний, чес у нас, больше опыта. Разумеется, побуждать их на всё это должно искреннее желание помочь ученику, любовь и сострадание, а не какие-то лицемерные побуждения. И, как говориться во всех текстах, найти учителя, у которого был бы полный набор этих качеств, очень сложно. Поэтому нам нужно найти учителя, у которого есть хотя бы некоторые из этих качеств, и позитивных качеств больше, чем неблагих. Самое важное — чтобы человек был нравственным. У него или у неё должна быть искренняя мотивация, желание помочь другим. Больше опыта и познаний, чем у нас и честное отношение к этому. Очень важно, чтобы человек не был лицемером.
Также есть термин “коренной гуру”. Вот мы снова встретили понятие корня. Так же как когда мы говорили, что духовный учитель, отношения с духовным учителем — это корень пути, здесь слово “корень”, “коренной” подразумевает, что мы извлекаем максимальное вдохновение из этих отношений. Это не обязательно должен быть наш первый учитель, или учитель, от которого мы больше всего получали учений, или учитель, с которым мы больше всего общаемся. Это тот учитель, который больше всего нас вдохновляет. Как это описывается, вдохновляет в начале, в середине и на последних этапах пути, даёт нам силы, чтобы продолжать продвижение. И прежде чем мы найдём человека, способного для нас выступать в этой роли, в роли коренного гуру, нам, возможно, долгое время придётся изучать различных учителей, общаться с ними.
У вас может быть больше одного духовного наставника, у вас может быть, например, два коренных учителя. И, как объясняет Его Святейшество, вы можете относиться к своим учителям, как к Авалокитешваре с одиннадцатью лицами. Все эти лица гармонично сочетаются и не противоречат друг другу. Поэтому очень важно, если мы учимся у разных учителей, чтобы у них были гармоничные отношения друг с другом. Потому что если у них есть сильные противоречия, если они враждебно относятся друг к другу, то у нас может возникнуть конфликт преданности, возникнуть множество проблем. Учителя могут учить разным темам, разным стилям практики, и это допустимо, главное, чтобы у них было взаимное уважение. В буддизме есть понятие, которое на санскрите называется самая, а на тибетском тамциг. И я люблю этот термин переводить как тесная связь, тесное соединение между двумя людьми. Это также может быть связью между вами и определённой дисциплиной или практикой, или с йидамом, образом будды, божеством. Но здесь я говорю о наших отношениях с духовным учителем или об отношениях между духовными учителями. Важно, чтобы между духовными учителями была эта тесная связь, основанная на взаимном уважении. Это важно с точки зрения отношений между учителем и учеником, учителя должны друг с другом находиться в гармоничных отношениях. Мы сегодня говорим о терминах, точнее, я говорю о терминах. Мой главный наставник, Ценшаб Серконг Ринпоче, также бывший наставником Его Святейшества Далай-ламы, всегда подчёркивал, что санскритские и тибетские термины обладают очень глубоким смыслом и из них нужно этот смысл выдаивать, как мы выдаиваем молоко из коровы.
Каков же главный смысл термина, которым в буддизме обозначается духовный ученик? Переводится этот термин как “тот, кто хочет быть усмирённым”, то есть духовный ученик открывается, чтобы духовный учитель мог его усмирить, подобно тому, как усмиряют диких зверей. Чтобы быть усмирённым и подвергнуться тренировке. Тренировка здесь не подразумевает, что нас тренируют, как животное в цирке, чтобы мы могли сидеть в определённой позе, и, например, выполнять ритуалы. И когда мы будем хорошо выдрессированы, учитель похлопает нас по голове, скажет: “Хорошая собачка!” и кинет нам собачье печенье. Мы стремимся не к этому. Иногда мы относимся к этому, как собака, которая ждёт, что её похлопают по голове, а затем виляем хвостиком. Я часто рассказываю историю, как меня тренировал Ценшаб Серконг Ринпоче. Девять лет я находился в непосредственной близости от него, и за всё это время он дважды поблагодарил меня и ни разу не похвалил. Я выступал в качестве его секретаря, переводчика, организовывал все его поездки, выполнил огромную работу. И речь идёт не о том, что я это делал, чтобы он меня по голове похлопал, чтобы я мог повилять хвостом, а для того, чтобы он мог приносить больше пользы другим. Этот образ собаки очень полезен. Тибетцы часто используют разные образы животных, чтобы проиллюстрировать наше поведение.
У нас осталось 10 минут, так что, возможно, у вас есть вопросы по темам, которые мы уже обсудили. Вы можете их задать, чтобы мы не переходили сейчас к новой теме.
Вопрос: Когда мы говорим о качествах, которые мы должны отыскать в духовном учителе, мы говори о правильной мотивации, о бодхичитте. Но как мы можем проверить, обладает ли учитель бодхичиттой, если сами её не развили?
Алекс Берзин: Когда мы смотрим на квалификации, которые описываются в текстах, на списки качеств, там упоминается любящая доброта. В списках не приводится качество бодхичитты. И это качество любящей доброты упоминается в общем списке, который применим к любому виду духовных наставников. Та что это должно в равной степени касаться наставников хинаяны и махаяны. Когда же мы говорим о квалификации наставника махаяны, мастера, который передаёт обеты бодхичитты, то такой человек бодхичиттой, разумеется, должен обладать. Как же нам убедиться, что человек обладает бодхичиттой, если мы пока сами её не развили? Приводится такое сравнение: мы можем не видеть, что глубоко в воде находится рыба, но можем обнаружить её присутствие благодаря волнам на воде. Что касается бодхичитты, то мы можем спросить себя, интересуют ли вообще учителя ученики, интересует ли его их благополучие, или он просто эксплуатирует их, чтобы получить известность, деньги или сексуальные услуги? С точки зрения бодхичитты, мы проверяем, к чему стремиться учитель, стремиться ли он к достижению состояния будды, продолжает ли он сам выполнять ретриты по медитации. То есть, хочет ли этот человек по-настоящему принести пользу другим или просто старается стать самым великим учителем с огромной империей. На основе собственного взаимодействия и спрашивая других людей вы производите эту оценку, применяете своё различающее осознавание. И помните, у любого вида духовных реализаций — а мы говорим о духовных реализациях как о качествах, необходимых духовным наставникам — есть разные уровни. И мы это оцениваем с точки зрения того, как это повлияло на человека, как это его изменило.
Вопрос: Вы говорили о том, что мы обсуждаем здоровые виды отношений с духовным учителем, но как поступить, если человек, которого на протяжении более чем пятнадцати лет я считала одним из своих духовных учителей, совершает поступки с мирской точки зрения весьма странные. Я не бодхисаттва и не могу судить о его поступках с абсолютной точки зрения, но с мирской точки зрения они кажутся странными, недопустимыми. Правильно ли будет относиться к такому человеку как к источнику информации, чьи лекции я могу слушать и посещать, или я должна продолжать считать его одним из своих духовных учителей, при этом считая какие-то его поступки недопустимыми?
Алекс Берзин: Вы многих текстах совершенно ясно сказано, что, если мы преждевременно вступила в отношения с духовным учителем, не выполнив предварительную длительную проверку, а затем начали видеть в этом наставнике недостатки, то мы должны с уважением относиться к той пользе, которую извлекли в отношениях с ним или с ней, но при этом сохранять уважительную дистанцию. Во многих текстах также ясно говориться, что, находясь в отношениях с духовным учителем, мы сохраняем своё различающее осознавание. И если учитель начинает вести себя странным образом, например, совершает какие-то безнравственные поступки — эти поступки могут показаться эксцентричными, но давайте назовём их безнравственными — если учитель совершает безнравственные поступки, мы сохраняем дистанцию. Если же учитель просит нас о совершении поступков, которые мы считаем недопустимыми или безнравственными, то мы можем сказать нет, отказавшись выполнять эту просьбу, а во-вторых можем спросить: “Почему вы об этом просите, ведь это недопустимо?”. Кроме того, мы можем это сделать, если учитель просит нас о чём-то, что превышает пределы наших возможностей. Мы должны различать.
Я вам расскажу о собственном опыте. Как-то раз Его Святейшество Далай-лама попросил меня и двух ринпоче, с которыми я работал в качестве переводчика, перевести огромную энциклопедию, написанную Конгтрулом Ринпоче. Нужно понимать, что над этим текстом работает группа переводчиков Калу Ринпоче, и они над этим проектом трудятся уже больше 25 лет, и он всё ещё не законечен. Мы сказали: “Большое спасибо, Ваше Святейшество, но на это уйдёт весь остаток наших жизней. Вы не могли бы объяснить, почему вы хотите, чтобы мы всю оставшуюся жизнь занимались этим переводом?”. То есть мы не пришли в ужас, а очень вежливо спросили. И Его Святейшество сказал: “А, я подумал, что было бы хорошо, если бы её перевели, но, наверное, это действительно слишком сложно”, и освободил нас от этого задания. Но были и другие вещи, которые мне поручал Его Святейшество, которые мне казались невыполнимыми. Например, он как-то раз сказал: “Хочу, чтобы ты нашёл и привёз ко мне чернокожего суфийского мастера из Западной Африки”. Некоторые из таких вещей, которые мне поручал Его Святейшество, я так и называл: миссия невыполнима. Но у меня есть вера в Его Святейшество. Его Святейшество способен видеть причинно-следственные связи, которые всё соединяют. И что самое изумительное, мне без каких бы то ни было усилий удалось найти такого человека. Я встретил вскоре немецкого дипломата, который работал в Африке, обратился к нему с вопросом, и он ответил: чисто случайно у меня есть друг, который является суфийским лидером в Гвинее, в Западной Африке. Чисто случайно он приехал в Индию, чтобы полечиться методами аюрведы, и чисто случайно это пришлось на тот период, когда я возвращался в Индию. Чисто случайно он оказался в Дели в то же время, что и я, чисто случайно у него нашлось несколько свободных дней и чисто случайно я смог его сопровождать в Дхарамсалу для встречи с Его Святейшеством. И хотя можно шутить и говорить, что всё это — простое совпадение, очевидно, Его Святейшеству были известны все кармические причины, которые могли привести к подобным событиям. Поэтому нужно различать такие вещи, как перевод огромной энциклопедии, на который уйдёт вся жизнь, и привоз суфийского мастера в Дхарамсалу. Давайте здесь прервёмся на обед, после чего продолжим.
