Интервью с дост. Рене. Часть III.
Стремление к переменам. Часть III (заключительная).
В 1996 году в монастыре Копан в Непале состоялась беседа Дост.Рене Фёси и Дост. Робины Куртин, где Досточтимый рассказал о своем 2.5 годичном затворничестве в ретритном центре Осел Линг в горах Сьерра-Невада в Испании.
Д.Робина: Расскажите нам о ваших утренних сессиях ламрим- медитаций.
Д.Рене: Я начал с практики Джор Чо, но спустя некоторое время решил остановиться на практике Лама Чопа (Гуру пуджа), потому что она включает медитации на три кайи [три тела будды]. В тот момент самым эффективным для меня было прочитать материал по одной теме [ламрима], и затем начать аналитический процесс. Для меня было очень важно иметь отклик в сердце, и я выбрал книгу «Сущность очищенного золота» (The Essence of Refined Gold) — комментарий нынешнего Далай-ламы к книге Третьего Далай-ламы. Именно она больше всего «говорила» напрямую с моим сердцем. А также «Путь к блаженству» (The Path to Bliss) Его Святейшества. Это были две книги, которые тронули меня больше всего. Итак, я читал книги Его Святейшества на конкретную тему, скажем, о драгоценном человеческом рождении, в одном из его текстов ламрима есть схема структуры текста, краткий конспект. Это было очень интересно, потому что он [Его Святейшество] не останавливается на традиционном изложении темы, а добавляет свои собственные размышления с точки зрения человека двадцатого века, и это раскрывает вам суть того, чего вы пытаетесь достичь.
Я обнаружил, что многие из традиционных рассуждений ламрима не так хорошо работают для моего ума. Например, в разделе о преданности гуру говорится, что нужно воспринимать своего гуру как Будду, так как Будда сказал так в таком-то и таком-то месте, потому что Ваджрадхара сказал так. Для меня это не убедительно, это не работает. Но если подумать о тех очевидных качествах, которые я могу увидеть в гуру, это очень помогает моему уму. Я никогда не смогу прийти к определенному выводу, является ли мой гуру буддой или нет — я даже не знаю четко, что такое с моей точки зрения будда. Если я скажу, что мой гуру — будда, это будет совершенно неправдоподобно. Я вижу, что он гораздо более развит, чем я, но что это за «более развит», я не знаю. Я просто вижу, что у него гораздо больше качеств, гораздо меньше заблуждений, чем у меня. [Такое рассуждение] чувствуется более надежным, потому что основано на моих собственных наблюдениях. При таком рассуждении для сомнений не остается места.
Видя бесконечную доброту гуру, все, что он сделал для меня — все, чему я научился, все, что я практикую, — и размышляя так об этой доброте, естественным образом возникает некая сердечная преданность. В таком случае это рассуждение имеет твердую опору; мне не нужно основывать это ни на каких цитатах каких-то еще существ, которые для меня не столь убедительны. Потому что, как это выразить? Основываться на собственном опыте — это очень практичный подход, это то, что я могу проверить. И тогда моя практика развивается, растет. Потому что, в момент, когда возникает сомнение, я могу быстро вернуть его к чему-то. Возможно, для других людей то работает, но для меня оказалось это очень сложно.
Д.Робина: Что вы могли бы сказать о сострадании?
Д.Рене: Занимаясь медитацией, все становится яснее и отчетливее. Интересно заметить, что порой человек начинает чувствовать себя ближе к людям, когда сам находится далеко от них, как, например, в ситуации выполнения затвора. Вы можете чувствовать существ изнутри, а не поверхностно, через органы чувств. Вы чувствуете, что значит самому быть человеком, что значит быть живым. Вы осознаете, что вся эта внутренняя борьба, все эти внутренние переживания есть и у других существ. У них точно такое же чувство Я, такое же желание быть счастливым, такие же проблемы. Вы чувствуете это изнутри, тогда как обычно человек общается с людьми только с опорой на внешний аспект. У вас есть ощущение схожести изнутри. Это очень красиво. Даже если человек выполняет ретрит один, не обязательно, что он будет чувствовать себя одиноким. Вы чувствуете себя очень близким к другим.
Кроме того, практика тонглен [принятие на себя чужих страданий и отдача своего счастья]: поскольку есть время и ничто не отвлекает, почти автоматически начинаешь выполнять ее в перерывах. Обычно нам мешает практиковать то, что мы постоянно отвлекаемся на что-то. Но в затворе очень легко объединить практику с дыханием. Однако, если она не исходит из сердца, если вы ее не чувствуете, она придет в упадок. Мне кажется, с бодхичиттой все очень похоже: если вы не будете продолжать работать над ней, она начнет деградировать. Вы должны медитировать о ней каждый день.
Итак, возвращаясь к вопросу, для своей сессии я выбирал одну тему, например, драгоценное человеческое рождение, или карма, или сострадание и затем пребывал в ее изучении. У меня было две части сессии: в начале я занимался аналитической медитацией, до того момента, пока не придешь к сильным эмоциям, переживанию: «О, да, это драгоценное человеческое рождение, оно действительно драгоценно». Внезапно вы понимаете: «Вау! Это уникально и драгоценно, у меня больше никогда такого не будет». Это очень сильное чувство. В этот момент я прекращал аналитическую медитацию и просто оставался на какое-то время с этим чувством, этим сильнейшим чувством «Вау! Я понял!». Так я оставался в этом состоянии некоторое время. И затем я прекращал сессию.
Считается, что есть три способа, стадии медитации на ламрим. Первая — это обзорная медитация, когда вы просто просматриваете отдельные части, но не приходите к переживанию; вы просто просматриваете пункты, чтобы обрести общее представление. Затем с применением усилий обретаете постижения, реализации ламрима, тут имеется в виду, что вы аналитически медитируете на выбранную тему до тех пор, пока не добьетесь сильного переживания. И тогда вы переходите к третьей стадии, которая называется переживанием без усилий. На этом этапе вы настолько хорошо знакомы с темой, что, просто вспомнив ее, можете сразу же перейти к этому сильному чувству, не прибегая к помощи выстраивания причин.
Обычно вы медитируете на тему до тех пор, пока не достигнете стадии переживания без усилий. Затем вы переходите к следующей теме, сохраняя при этом в памяти предыдущую тему. То есть сначала вы достигаете переживания без усилий, а только затем переходите к аналитической медитации по следующей теме. Таким образом, вы обретаете полное постижение ламрима.
Д.Робина: Итак, в течение двух с половиной лет каждое утро вы по многу раз проходили темы ламрима (этапов пути к просветлению), от начала до конца.
Д.Рене: Именно так. Не обязательно по порядку. По началу я проходил их по порядку, но затем, поскольку все они взаимосвязаны, я начинал с одной темы и уже видел весь ламрим с той точки. Так вы глубже проникаете в суть. Чем больше вы развиваете одну тему, тем больше вы развиваете и другие; они полностью связаны. Когда обретаешь такой полный обзор всего ламрима, из одной точки, одной темы ламрима, то можешь привнести в него и все остальные этапы. Затем вы переходите в другую тему, и теперь из нее вы медитируете на все темы ламрима: из темы драгоценного человеческого рождения вы можете медитировать на сострадание, на пустоту, на непостоянство и так далее.
Вы видите, что ламрим — это просто то, как Будда видит сансару. На самом деле это обзор, вид с точки зрения просветленного существа. Если разделить его, получится четырнадцать тем или сколько угодно тем, но в действительности это всего лишь одно состояние ума.
Д.Робина: Насколько глубоко вы изучили каждую из тем? Например, темы личности среднего уровня мотивации, насколько вы в них углублялись?
Д.Рене: Основными, для меня были прежде всего две темы: не приносящая удовлетворения природа сансарических наслаждений, и невозможность ни в чем быть уверенным в сансаре. Вы видите, что все находится в постоянном изменении, и вы не можете контролировать то, что произойдет. Пока вы в сансаре, в любой момент может произойти все что угодно, нет никакой определенности. И независимо от того, сколько чего вы обрели, вы никогда не сможете достигнуть точки, когда, наконец, скажете: «С меня хватит, в моих силах остановить это «. Эти два пункта я нашел очень мощными для моего ума.
Они очень просты; на интеллектуальном уровне вам не требуется много рассуждать, их очень легко проверить в собственной жизни. От этого никуда не деться. Пока мы находимся в сансаре, где бы вы ни были, у вас всегда есть эти две проблемы. Вы никогда не уверены в том, что может произойти, и оттого в вашем уме всегда присутствует страх. Если у вас нет того, чего вы желаете, это состояние жажды, а если у есть то, чего вы хотите, то появляется страх потерять это в любой момент, потому что нет никакой стабильности. Так что эти две темы очень, очень сильные. Каждая из них подразумевает другую. Иногда очень легко впасть в депрессию. Но не только вы живете в этом хаосе, все также пребывают в этом хаосе! Потому, я полагаю, важная вещь с ламримом — это уравновесить, сбалансировать его.
Д.Робина: Тантрой?
Д.Рене: Либо с помощью тантры, либо с помощью практики сосредоточения. Если вы можете уравновесить ламрим чистотой ума, ясностью, сосредоточением, или неким блаженством, некой удовлетворенностью, тогда вы сможете принять то, что говорит ламрим. Одно помогает другому.
Почему западные люди приходят к Дхарме, потому что у них есть какая-то проблема, жизненная неурядица, какая-то трудность. Наши умы уже угнетены и подавлены, у нас низкая самооценка. И если подойти к изучению ламрима как это происходит традиционно, это может привести вас к эмоциональному упадку, к удару! А вы пришли к Дхарме не за этим, вы пришли за какой-то стабильностью, ясностью. Лама Еше распознал такую особенность очень отчетливо.
На самом деле, я всегда чувствовал, что перед ламримом должно быть что-то еще. Для меня это стало очень ясно. Поэтому сейчас, когда я преподаю, очень хорошо понимая все это, я стараюсь дать людям переживание, которое будет положительным и для них. Интеллектуальную информацию вы всегда можете получить из книг, вы можете получить от других учителей. Но вкус, переживание, я думаю, это то, что дают высокие ламы. Это больше, чем то, что они говорят, это то, кем они являются.
Д.Робина: Расскажите нам о проблемах, трудностях, с которыми вы столкнулись во время ретрита.
Д.Рене: Ну, их было не так много. Главная проблема, с которой я столкнулся, — это скука от рутины, однообразия практики. Спустя два с лишним года постоянных занятий одним и тем же, одной и той же рутиной, мне стало довольно скучно. Но когда у вас возникает трудный момент, вы знаете, что есть другие люди [кто также выполняет ретрит], и вы знаете, что не только вы испытываете трудности, но и другие тоже».
Как сказал геше Лама Кончог, когда учил о сосредоточении, обычно человек должен быть изолирован от других людей [выполняя затвор для развития сосредоточения], но если есть другие люди, выполняющие ту же практику, не имеет значения, сколько людей находится в одном месте, потому что вы помогаете друг другу. У вас схожая энергия, и вы вдохновляете друг друга, выполняя практику. И я обнаружил, что для меня это очень верно, что иногда, когда ты один, ум начинает ходить по кругу. Когда же вы разговариваете с кем-то еще, проблема исчезает просто благодаря тому, что кто-то еще вносит свой вклад.
Д.Робина: Так вот что вы делали во время вашего ретрита?
Д.Рене: Да, такое случалось и довольно много раз. Порой каждые дней пятнадцать или около того я встречал человека, который выполнял там же ретрит, и мы гуляли, или выпивали вместе по чашке чая, обсуждали, как идет наша практика, делились информацией: «О, я только что прочитал вот такую информацию о такой-то практике». Давали друг другу дельные советы, делились тем, с какими проблемами сталкивались. Так что это было очень ценно. Это также возможность поделиться с другим человеком, такое чувство было очень, очень приятно. Поддерживать друг друга. То есть вы поддерживаете друг друга, даже если вы не разговариваете друг с другом, вы знаете, что человек тоже проходит через все это.
Д.Робина: Почему вы решили остановить ваш ретрит?
Д.Рене: Это произошло в следствие сочетания нескольких причин. Моя мать была очень больна и нуждалась в помощи. И в тот момент я увидел, что последующие шесть месяцев ретрита ничего особенно не изменят, я не добьюсь большего прогресса. В конце ретрита я понял, что мне нужно поехать в какое-то благословенное место, обрести вдохновение и благословение, выполнить практики очищения, создать больше заслуг, чтобы снова накопить энергию для выполнения ретрита.
Итак, в июле того года я поехал на два месяца работать, чтобы помочь матери в ее цветочном магазине в Женеве. Был интересным опыт выхода из затвора. С одной стороны, ум был очень спокойным, расслабленным: ты не впадаешь в прежние эмоции, как, бывало, раньше, не воспринимаешь все так серьезно. Ты можешь наблюдать за умом, и в то же время прекрасно работать и делать то, что тебе нужно. Это было по-настоящему здорово. С другой стороны, при определенных условиях омрачения стали возникать снова. Поначалу, поскольку вы только что вышли из затвора, у вас возникает ощущение, что вы почти непобедимы. Но постепенно вам напоминают, что заблуждения все еще существуют, что им просто нужны причины и условия, чтобы проявиться вновь. Интересно быть в этом состоянии и применять на практике то, чему ты научился во время ретрита: всегда стараться осознавать пустоту, всегда осознавать бодхичитту, всегда осознавать важность принесения пользы. В каком-то смысле ретрит продолжается, он не заканчивается. Что я приобрел в ретрите, так это сильную привычку осознавать каждое состояние ума и по мере возникновения [омрачения] сразу же применять противоядие; постоянно иметь дело с умом, постоянно быть осознанным. Сейчас интересно проверять, насколько мне это удается. Много раз я думал, что настоящий ретрит начнется, когда я выйду из ретрита. Ведь именно тогда вы видите результаты.
Д.Робина: Итак, какой вы могли бы сделать вывод? Вы бы рекомендовали другим отправиться в затвор?
Д.Рене: О, конечно. Я думаю, что есть два уровня проведения затвора. Первый — это затвор в самом начале, еще до того, как многому научился, просто для зарождения энтузиазма. И есть второй уровень затвора, после многих лет обучения и практики; для того, чтобы углубиться в то, что вы хотите изучить. Чтобы получить опыт на более глубоком уровне, и это очень, очень ценно. Это дает ощущение зрелости, что вы стали более зрелыми в понимании Дхармы, что вы усвоили все то, что изучали. Это уже больше не просто слова.
Я думаю, это очень важно для людей, которые долго учились, потому что тогда Дхарма уже не представляет собой что-то новое или захватывающее. В какой-то момент вам становится не нужна новая информация, вам нужно прочувствовать вкус, обрести постижение, переживание [уже полученных знаний] и продвигаться все глубже и глубже. Сейчас, когда я слушаю обсуждения, это совсем иначе, чем раньше. Я могу войти в состояние медитации, и тогда учение превращается в направляемую медитацию. Вместо того чтобы сказать: «О, мне все равно, в этом нет ничего нового, я слышал это уже столько раз». Вместо того, чтобы думать об этом самому, кто-то думает, а я могу просто медитировать. Так что, в этом смысле, это даже здорово. Но это благодаря тому, что я смог углубить [свое понимание] во время ретрита, тогда как раньше я чувствовал скуку от любого последующего учения. Я уже больше не мог этого выносить.
Д.Робина: Расскажите, какую пользу другим приносит выполнение кем-то затвора? В любом ключе, в настоящем или будущем времени.
Д.Рене: Я думаю, во-первых, сам факт того, что кто-то выполняет рядом затвор, вызывает много вопросов у других людей, которые сами не находятся в затворе. «Как так вышло, что этот человек отказался от всех удовольствий, от привычного образа жизни, чтобы просто уйти и сидеть там?» Возможно, тот факт, что в мире есть люди, которые уходят от повседневной жизни, чтобы посидеть в одиночестве, ставит большой вопрос перед остальным миром. Если бы таких людей не существовало, это была бы большая потеря. Не было бы этого вопросительного знака: «почему они это делают? Какова цель?» Поэтому я думаю, это очень ценно. Люди могут отказаться от обычного образа жизни и жить чем-то совершенно иным. То, что этот альтернативный образ жизни существует, очень ценно. Я думаю, если бы его не было, мир бы обеднел.
Еще одно преимущество заключается в том, что на тонком уровне вибраций человек, который выполняет ретрит, может подпитывать, обогащать окружающую среду — вы знаете, у каждого существа есть определенная вибрация, которую он излучает в окружающую среду. Так, если человек пребывает в гневе или беспокойстве в городе, он распространяет эти вибрации вокруг. Человек, который медитирует, создает мирную энергию, энергию нежности и любви-доброты, которая распространяется вокруг. Это питает и коллективную энергию. Это то, как великий йогин может благословлять места, таким образом у нас появляются все эти благословенные святые места. Одно существо провело там [время в молитвах], обретя свои невероятные реализации, и его внутренний покой создал эту среду, это окружение. Так что это второй момент. На психологическом уровне ваши постижения и молитвы приносят пользу всем. Я думаю, что и на другом уровне, даже в малой степени, любой прогресс, которого человек достигает в затворе, будь то в развитии любящей доброты, сострадания или терпения – все это приносит пользу всем людям, с которыми он потом вступает в контакт.
Я также полагаю, что если в мире не останется никого, кто бы обретал все эти постижения, то и слово «лама» станет просто пустым словом. Тогда [окажется, что] Дхарма Будды приходит в упадок, как и многие другие духовные пути. Очень важно, чтобы кто-то обретал опытное переживание. Жива ли Дхарма или нет, зависит от наличия существ, обладающих постижениями, реализациями. И лучший способ обрести их — интенсивная практика, с интенсивной самоотдачей, ретрит. Вы не сможете этого сделать, если вы очень заняты, вовлечены [во множество мирских дел]: если у вас гораздо меньше времени для практики, то у вас будет и гораздо меньше прогресса. Но если у человека есть время для выполнения интенсивного ретрита, он, безусловно, продвинется дальше, чем если бы у него не было этой драгоценной возможности.
