Алекс Берзин. Какая разница, представлять себя тантрическим божеством или Микки Маусом? Лекция

Аудио: Алекс Берзин. Какая разница, представлять себя тантрическим божеством или Микки Маусом? Лекция

Представляя себя тантрическим божеством. – Четыре вида чистоты. – Образ будды – предшественник формы будды. – Прибежище и этическое поведение. – Отречение. – Изменение нашего представления о себе. – Взращивание достоинства божества. – Видимость себя как образа будды подобна иллюзии. – Мотивация. – Предварительные практики. – Посвящение. – Связь с духовным учителем. – Обеты и обязательства. – Секретность. – Выводы. – Вопросы и ответы.

Сегодня вечером мы поговорим о том, какова разница между тем, чтобы представлять себя тантрическим божеством или представлять себя Микки Маусом, если, конечно, эта разница вообще есть. И хотя это название может звучать довольно смешно, тем не менее, бывает такое, что в нашей тантрической практике мы достигаем уровня, когда у нас возникает вопрос, а чем мы, собственно говоря, занимаемся. Мы работаем с разными визуализациями, которые зачастую выглядят довольно фантастично, и у нас может возникнуть вопрос: «Может быть, это даже больше похоже на какие-то сумасшедшие, безумные занятия?» И особенно, если мы рассказали бы кому-нибудь другому, чем мы занимаемся, – что нас, конечно, просят не делать, – если мы скажем, что мы какая-нибудь фея красного цвета, которая собирается лететь в страну фей и готова взять кого-нибудь с собой, то, вполне возможно, что нас просто изолируют от общества.

Итак, давайте рассмотрим на глубинном уровне вот этот вопрос: в чём же разница между медитативным образом будды, или божеством, и Микки Маусом.

Представляем себя тантрическим божеством

Одна из характерных особенностей тантрической практики – это так называемая йога божества, когда мы представляем, что мы – это божество. И термин, который здесь обычно используют, – это «визуализируем» себя божеством, но он немного узкий, поскольку здесь речь идёт не только о визуальном образе. Может быть, лучше сказать «представляем» себя божеством, потому что мы на самом деле представляем, что мы это божество, и здесь задействованы не только зрение, но и все наши органы чувств. И то, что я перевожу как «образ будды», или «фигура будды», – это тибетское слово «йидам». Иногда их также называют «особыми божествами», в отличие от обычных божеств. И дословно это слово йидам означает, что это образ, или фигура, с которым мы можем создать тесную связь, между этим образом и нашим умом. Мы образуем эту связь, для того чтобы впоследствии самим стать буддой, то есть стать буддой в этой форме.

Четыре вида чистоты

И мы не только представляем себя в этой форме: это только первая часть из так называемых четырёх видов чистоты, у нас всего должно быть не только чистое тело, физическое тело, но и всё, что находится вокруг нас, – это наше чистое окружение. То есть мы себя представляем в центре мандалы, а именно в центре трёхмерного дворца. И всё вокруг этого дворца – это также чистая земля, то есть можно сказать, что дворец находится в чистой земле, или чистой стране. То есть это означает, что всё вокруг нас полностью способствует нашей духовной практике. И далее, наши действия также совершенно чисты, то есть то, как мы взаимодействуем с другими, – это полностью лишено заблуждения, это совершенные, идеальные действия, самые лучшие средства для помощи другим.

И кроме того мы чистым образом наслаждаемся. Что можно противопоставить тому, как мы обычно испытываем счастье: сегодня мы счастливы, завтра несчастны, и постоянно у нас эти перепады происходят. Вместо этого мы наслаждаемся всем с так называемым незагрязнённым блаженным осознаванием. Это означает, что наше наслаждение полностью лишено какого бы то ни было заблуждения. Таким образом мы с помощью воображения создаём очень чистый образ того, кто мы, где мы находимся, как мы действуем и как мы всё это переживаем, как мы чувствуем себя во всём происходящем.

Образ будды – предшественник формы будды

И каким образом мы это делаем – мы представляем, что всё это на самом деле пока ещё не произошло, в том смысле что сейчас мы пока ещё на самом деле не испытываем это всё так, но мы в будущем сможем переживать всё именно таким образом благодаря тому, что известно как «факторы природы будды», которые есть у всех нас. И в эти выходные мы как раз поговорим более подробно о них.

То есть мы работаем с тем, чем могут стать вот эти наши факторы природы будды. Если они будут развиваться, то до какого состояния они разовьются? И все эти образы будды, которые мы сейчас представляем, они символизируют тех будд, которых мы пока ещё не испытываем, но которыми мы можем стать в будущем. То есть мы, можно сказать, находимся в измерении того, что может произойти, в измерении возможного.

Будды могут проявляться в бесчисленном количестве и разнообразии форм, для того чтобы помогать другим. И будды могут проявляться только в тех формах, которые возможны, которые существуют. Будда, например, не может проявиться в виде сына бесплодной женщины – это классический пример. Имеется в виду, естественно, родной сын. И все эти образы с различными ногами, руками, лицами и так далее – это подлинные образы, в которых может проявиться наша энергия, для того чтобы приносить другим пользу. И это искусное средство.

То есть то, что у этих божеств, или образов будд, есть все эти ноги, руки, лица – это искусное средство. Поскольку все эти детали символизируют различные аспекты духовного пути, которые нам нужно развить и которые нам нужно достичь. И когда мы представляем себя в этих формах – это искусный метод, каким образом мы можем быстрее достичь состояния будды, потому что это позволяет нам собрать воедино, объединить, интегрировать все эти различные аспекты, что нам, безусловно, нужно сделать для того, чтобы достичь состояния будды. И смысл не в том, чтобы просто представить четыре или двадцать четыре руки, а также то, что в этих руках находится: это просто инструмент, который позволяет нам памятовать о том, что символизируют эти все руки.

И все эти образы существует. В каком смысле существуют – то есть они могут быть, то есть существуют в том смысле, что они возможны, это достижимо. В том смысле, что наша энергия действительно может проявляться в этих формах, это возможно, в соответствии с моделью того, что сделал будда и делает и сейчас, и будет делать и в будущем, как искусные методы для того чтобы помогать другим. И будда не будет проявляться, и точно так же и наша энергия не будет проявляться, в образе того, что невозможно, что не может случиться. Например, в потоке нашего ума не может возникнуть…

Итак, давным-давно жили Наполеон и Клеопатра, но сейчас их уже нет, они «не происходят» в настоящее время, то есть нет Наполеона и Клеопатры, которые жили бы сейчас, поэтому мы не можем проявиться в виде Наполеона и Клеопатры, которые сейчас присутствуют, существуют. Микки Маус не существовал никогда. Есть мультфильм про Микки Мауса, могут быть изображения Микки Мауса, но сам Микки Маус никогда не существовал. Поэтому мы не можем проявиться в виде настоящего, существующего в настоящем времени Микки Мауса. Но мы можем проявиться в виде пока ещё не существующих Авалокитешвары с четырьмя или с тысячей руками.

Есть разница, проявляемся ли мы в виде того, что может случиться, или в виде того, что не может случиться. И даже если мы будем говорить о королеве Елизавете, английской королеве, которая жива сейчас, которая существует, наш поток ума не может проявиться, не может создать видимость живущей сейчас королевы Елизаветы. У нас нет факторов, нет потенциала к тому, чтобы это сделать. Или если идти ещё глубже, наш поток ума не может проявиться, или не может создать видимость, истинно существующего «я» [наш поток ума не может создать истинно существующее «я»], потому что, хотя у нас может появиться видимость этого истинно существующего «я», но поскольку такого «я» на самом деле нет, то наш поток ума не может проявиться таким образом, потому что этого нет.

То есть очень важно понять эту разницу между видимостью, или проявлением, в нашем уме того, что может случиться, и видимостью, или проявлением, того, чего случиться не может. Разница очень большая.  Хотя если мы хотим объяснить это и понять, то нам приходится вдаваться в технические подробности, как я сейчас сделал. И далее, если вернуться к более фундаментальному уровню, какова основа того, что мы можем представлять себя в виде образа будды по сравнению с основой того, чтобы представлять себя в образе Микки Мауса, Наполеона или Клеопатры?

Прибежище и этическое поведение

Если мы говорим о тантрическом практикующем, причём о настоящем практикующем, о том, кто выполняет эти практики по-настоящему, правильно, – это тот, у кого есть то, что я называю надёжным направлением в жизни; обычно это также называют прибежищем. Что имеется в виду?

Это значит, что у таких практикующих есть реалистичное воззрение, реалистичное понимание четырёх благородных истин. То есть они узнают, что такое истинные страдания; узнают их истинные причины; они знают, что можно достичь полного прекращения этих страданий и этих причин, так что страдания больше никогда не появятся; и они также распознают истинные пути ума, которые обычно просто называют истинными путями, но это состояния ума, которые приведут нас к достижению этой цели, это понимания, которые приведут нас к достижению этой цели и также явится результатом этого достижения. Таким образом, на глубочайшем уровне Драгоценность Дхармы – это есть не что иное, как эти истинные прекращения и истинные пути ума, а именно третья и четвёртая благородные истины.

И будды – это те существа, у которых в потоке ума полностью присутствуют третья и четвёртая благородные истины, то есть истинные прекращения и истинные пути ума. И арья Сангха – это сообщество тех, у кого эти истинные прекращения и истинные пути ума присутствуют в какой-то степени, то есть они присутствуют, но ограниченно.

Это означает, что тантрический практикующий – это тот, у кого есть определённое направление в жизни, чья жизнь осмысленна. Они знают, какие в их жизни есть проблемы, каковы причины этих проблем, и они применяют определённые методы, для того чтобы достичь прекращения этих проблем, а точнее, сначала причин, а потом, соответственно, и прекращения проблем. Тантрический практикующий знает точно, что можно положить конец страданиям, он очень уверен в том направлении, в котором он движется, и он знает, что он движется в нём не один, потому что есть будды, есть арья Сангха, есть другие люди, которые делают то же самое.

И первое, что важно сделать, для того чтобы идти в этом надёжном направлении, – это воздерживаться от разрушительного поведения, поскольку оно приносит несчастье, так называемое страдание страданий. И тантрический практикующий занимается этими визуализациями, этими практиками в рамках этого надёжного направления, в рамках избегания разрушительного поведения, понимая, что проблемы, которые у него или у неё есть, обусловлены чем-то внутренним, а именно неведением, заблуждением, беспокоящими эмоциями, кармой. И он знает, что может достичь прекращения всего этого, и движется в этом направлении.

В то время как беспокойный человек, как правило, напротив, пытается найти внешние источники проблем, обвиняя во всём или семью, например родителей, или общество. Обычно это всё связано с паранойей. И они не осознают, что их поведение, то, что они делают, повлияет на их будущее, на то, что они испытают в будущем. И поэтому, если они представляют себя в образе Микки Мауса, или Наполеона, или Клеопатры, они не связывают это с той целью, о которой мы говорили, – достижением прекращения этих страданий.

Отречение

Следующее отличие связано с тем, что известно как «отречение». Отречение означает готовность, решимость освободиться от проблем и, соответственно, от их причин и подразумевает, что мы действительно готовы отказаться от этих проблем и от их причин. И здесь есть два разделения этой решимости быть свободным.

Итак, есть два подразделения этой решимости быть свободным: с одной стороны, свободным в этой жизни, и тогда мы, соответственно, стремимся к тому, чтобы не действовать под влиянием компульсивного, или непреодолимого, поведения в этой жизни. И с другой стороны, это решимость полностью освободиться от всех сансарных перерождений в будущих жизнях, то есть от всех проблем в будущих жизнях, которые подразумевают отказ от любых компульсивных действий, в том числе и в будущих жизнях, то есть фактически отказ от всей сансары.

Мы можем возразить и сказать: «Не напоминает ли это эскапизм? Может быть, мы пытаемся убежать от этой жизни, отказываясь от того, что в ней происходит, от её определённых условий, от её реальности?» Но ответ: «Нет, это не эскапизм, это не бегство». Потому что, если у нас есть отречение, мы видим обычную жизнь такой, какая она есть. Она полна разочарований: мы болеем, стареем, умираем, мы не можем получить того, чего хотим, мы встречаемся с тем, с чем не хотели бы. И даже если у нас всё хорошо, нам этого всегда мало, мы хотим больше. Всё постоянно меняется, и ни в чём нет постоянства.

Отречение означает, что мы воспринимаем все эти проблемы всерьёз. У нас появляется очень сильное чувство, что «мне этого достаточно, я больше не хочу со всем этим встречаться, и я буду искать решение, выход». И поскольку у нас уже есть надёжное направление до того, как мы начинаем развивать отречение, мы знаем, что есть выход из этой ситуации, что мы можем справиться с этими проблемами. И поэтому мы отворачиваемся от обыденных сансарных занятий этой жизни или будущих жизней и вместо этого мы принимаем надёжное направление и устремляемся к этим истинным путям ума, к освобождению и просветлению. И это будет конструктивным способом встретиться с нашими проблемами и найти их решения.

В то время как беспокойный человек, представляющий, что он Микки Маус, больной человек, который представляет, что он Микки Маус, он просто ищет способ бегства от жизни. Он не хочет встретиться лицом к лицу со своими проблемами, а скорее пытается убежать в другую реальность, которая на самом деле никак не связана с его жизнью.

И тантрическая визуализация – это способ работы с трудностями в нашей жизни в творческой манере. В то время как больной человек, например шизофреник, он вообще не хочет иметь с этим дело.

Изменение нашего представления о себе

И смысл этих визуализаций в том, чтобы наш ум прекратил создавать обыденные видимости, омрачённые видимости, и в том числе образ самого себя – то, что все эти видимости, которые у нас появляются, и в том числе видимость самих себя, или кажимость самих себя, существуют реально, на самом деле, и также цепляние за это реальное существование. Другими словами, нам нужно отказаться от нашего омрачённого представления о себе, то есть омрачённого представления о себе как о существующем тем или иным способом и о том, что этот невозможный на самом деле способ Например, у нас может быть такой образ самих себя, как будто мы всегда молоды, сильны, красивы, сексуальны Мы можем думать: «Мы подарок Бога этому миру». Или у нас может быть отрицательный образ самих себя: что мы уродливы, некрасивы, никто нас не любит и мы непопулярны, мы недостаточно хороши, то есть все эти разнообразные отрицательные представления о себе, когда нам кажется, что мы именно такие и всегда такими были и всегда такими будем.

И мы действуем, исходя из этого образа, мы проецируем его на себя и на других. И мы стараемся защитить его, потому что мы чувствуем неуверенность, беззащитность, мы испуганы чем-то. Но нам нужно осознать, что этот образ самих себя ложен, что это омрачение. Нет такой вещи, как прочное, реальное единственно верное представление о себе, или образ самого себя. И поэтому нам ничего не нужно защищать, ничего не нужно доказывать. И это одно из самых глубоких постижений, которое мы можем обрести, находясь на начальных уровнях.

Я скажу ещё раз, что нам нечего защищать, нам не нужно беспокоиться по поводу того, чтобы доказать, например, что мы чего-то стоим или что мы достойны любви, потому что если мы будем пытаться это доказывать, пытаться таким образом себя защищать, то это принесёт только страдания. Это ничем не отличается от того, чтобы пытаться доказать, что мы Микки Маус, потому что на самом деле нет никакого Микки Мауса, и поэтому нам не нужно это доказывать и нам не нужно чувствовать беспокойство по поводу того, сочтут нас Микки Маусом или нет, потому что Микки Мауса не существует. Нам нет необходимости доказывать, что нас, к примеру, другие должны любить, что мы заслуживаем любви, хотя нам при этом может казаться, что мы некрасивые, мы толстые и не заслуживаем любви. Нам не имеет смысла это пытаться как-то доказать, что мы её заслуживаем.

И не нужно думать, что каждый должен любить нас. Даже не все любили Будду, и чего же нам ожидать для себя. У Будды тоже были враги: его двоюродный брат завидовал ему и постоянно причинял ему различный вред. И зачем же прилагать так много усилий к тому, чтобы достичь невозможного? Итак чем мы в этой практике занимаемся – вместо того чтобы порождать этот омрачённый образ самого себя, вместо этого отрицательного образа самого себя мы используем чистый образ. Но это не только лишь сила позитивного мышления. И мы используем этот положительный чистый образ, для того чтобы не цепляться за наш обыденный, омрачённый образ.

И при этом мы понимаем, что мы не существуем таким образом, в этом чистом виде, что мы можем в принципе существовать таким образом, но пока ещё не существуем. А это значит, что, для того чтобы наша практика тантры была действенной, нам важно понимать, что такое пустотность, или также некоторые люди переводят это как «пустота». Речь идёт о понимании реальности, то есть о том, как мы и все другие явления существуют. Пустотность означает отсутствие – отсутствие невозможных способов существования, тех, которые вообще не существуют. То есть имеется в виду существование, которое устанавливается со стороны самого объекта, как будто в самом объекте есть нечто, что устанавливает его существование; что невозможно. Например, что внутри меня есть нечто, что делает меня плохим человеком или, наоборот, прекрасным человеком, и это будет так всегда, это на самом деле именно так, это никогда не изменится, вне зависимости от обстоятельств. Вот это невозможно. И пустотность означает, что, хотя нам может казаться, что мы существуем именно таким образом, на самом деле это не так: эти кажимости не относятся ни к чему реально существующему, точно так же как не существует на самом деле Микки Маус.

То есть мы здесь проводим разграничение между ложным «я» и обусловленным, или относительным, «я». Обусловленное «я» существует, но оно не существует так, как невозможное «я» – в том ключе, тем способом, как существует невозможное «я». Если мы попробуем найти такую вещь, «я», будь то на обусловленном или на глубочайшем, или абсолютном, уровне, мы её не найдём. Мы не сможем указать на что-то где бы то ни было – у нас в носу или в уме, – что можно назвать: «Вот, да, это “я”». Тем не менее, когда мы не анализируем, можно сказать, что «да, вот он я, я здесь сижу, я вам что-то говорю». И истина лежит между двух этих крайностей. Здесь не имеется в виду, что никто здесь не сидит и никто не говорит, но и, с другой стороны, не говорится, что где-то у меня в голове сидит маленький «я» и разговаривает с вами.

И как доказать, как установить, как обосновать, что это – «я»? В моём уме или теле нет ничего обнаружимого, что могло бы это установить. Но у нас есть слово «я», у нас есть концепция «я», или представление о «я», и это слово, эта концепция к чему-то относятся – к чему-то, что функционирует, например, я сижу, я говорю. И только это и может установить, или доказать, обусловленное существование «я»: что это обозначаемый объект, то есть объект, который обозначается словом или концепцией.

На буддийском жаргоне говорят, что «я» существует только на основании умственного обозначения. Но этот жаргон не так просто понять. Таким образом, это обусловленное «я» – это обозначение, которое мы накладываем на определённый поток, на определённую непрерывность, на последовательность познания, или переживания, или опыта, который происходит от момента к моменту и образует такую непрерывность, или последовательность. Мы можем обозначить понятием «я» то, что мы переживаем прямо в настоящий момент. Или мы можем обозначить этим словом «я» то, что мы переживали, когда были ребёнком. Мы можем обозначить словом «я» то, что мы будем испытывать, или переживать, в старости, если мы проживём достаточно долго. И конечно, мы всё время меняемся, мы не те же самые сейчас, какими были, когда были детьми, но есть континуум – непрерывность.

И в этой непрерывности есть определённые потенциалы, которые там были заложены, и именно от них и зависит то, что мы будем испытывать в будущем. И если мы посмотрим на те факторы, которые известны как природа будды, вполне возможно, что в будущем мы станем буддой – в том случае, если все необходимые для этого условия будут собраны воедино.

И в тантре мы представляем себя в виде этого образа будды, представляя, что это и есть то состояние будды, которого мы пока ещё не достигли, но которого мы можем достичь. Мы осознаём, что пока ещё мы не являемся этим божеством, или образом будды, но если мы будем таким образом практиковать, то это создаст причины к тому, чтобы мы на самом деле проявились в этой форме.

И сумасшедший, или омрачённый, человек этого вовсе не имеет. Омрачённый человек на самом деле думает, что он Микки Маус, или Наполеон, или Клеопатра, или что они на самом деле Тара, или Будда, или Иисус Христос. И мы можем действительно очень сильно заблуждаться, думая, что мы уже сейчас являемся буддой, но это совершенное безумие. И если пойти ещё дальше, то можно представить, что мы думаем, что мы можем ходить через стены, мы пробуем это сделать, но просто врезаемся в стену, потому что, очевидно, мы через стену пройти не можем.

То есть в практике тантры жизненно важно понимать реальность: что происходит на самом деле, иначе мы будем полностью заблуждаться и это будет просто безумием. То есть, когда мы заменяем отрицательный образ самих себя на положительный, мы делаем это всё в рамках понимания того, что мы просто работаем с образами самих себя. То есть вместо того чтобы думать об отрицательных качествах – когда мы увлечены отрицательным образом самих себя, мы думаем: «Я глупый», «Я ничего не могу понять» или «Я не могу общаться с людьми», – вместо этого мы просто заменяем это на положительное мышление: «Я могу понимать», И когда мы это делаем, это метод, который поможет нам развить эти качества. При этом мы полностью осознаём, что пока ещё мы их не развили,

и понимаем, что мы должны создать множество причин для того, чтобы этого достичь. И как раз эта практика и создаёт эти причины. У омрачённого человека этого понимания нет.

Взращивание достоинства божества

Далее, когда мы удерживаем так называемую гордость божества, мы не имеем в виду гордыню или высокомерие – то, что имеется в виду под словом «гордость» зачастую омрачённое чувство, – мы просто думаем, что «я на самом деле…»

[Вопрос: Мы на самом деле чувствуем себя буддой, верно?]

Алекс: Итак, мы представляем, что мы Авалокитешвара, или, на тибетском, Ченрезиг, и мы чувствуем эту гордость божества, мы чувствуем: «Вот кто я», «Вот кто я на самом деле», но мы на самом деле знаем, что мы пока ещё этого состояния не достигли, но, как метод его достижения, мы представляем, что мы Ченрезиг. И у нас есть гордость, или уверенность, а именно мы обозначаем этот образ будды, который мы представляем, как «я». И мы не только представляем, что мы выглядим как Авалокитешвара: мы представляем, что у нас есть все эти качества, например любовь и сострадание по отношению ко всем существам в равной степени.

И это очень хороший метод, потому что, когда мы практикуем, зарождаем эту уверенность – я предпочитаю переводить это как «достоинство», а не как «гордость», достоинство божества, – это достоинство позволяет мне избегать действовать как дурак или действовать жестоко. Как Ченрезиг мог бы не хотеть помочь этому человеку? Разве он может быть слишком усталым или слишком занят, думать, что «я не буду беспокоиться, чтобы тебе помогать»? Если же у нас омрачённый образ самих себя, то тогда мы будем думать, что «я не способен» и даже и пытаться не будем. Но мы говорим: «Нет, мы не такие, мы на самом деле Ченрезиг. И даже если я не знаю, как лучше всего тебе помочь, я не могу тебе помочь, я всё равно хотел бы. И у меня есть сострадание – желание, чтобы ты избавился от страданий и их причин». Это достоинство – когда мы думаем, что мы Ченрезиг, – помогает нам избегать холодности и закрытости. И у омрачённого человека всего этого нет.

Видимость себя ка�