Мы просто договариваемся
Ген Ламримпа
… Если бы не было твердого ощущения собственной индивидуальности, не было бы ощущения «я», существующего внутри и само по себе, все это оставалось бы простым множеством обозначаемых объектов, и заболевания ума, вроде привязанности или враждебности, не возникали. Пока мы цепляемся за свою самость, как за что-то существующее внутри и по само по себе, это естественным образом ведет ко всем остальным умственным недугам, не так ли? Если мы поняли, как мы просто обозначаем свое собственное существование — и что мы делаем это искусственно — тогда мучительные желания не возникали бы одно за другим. Таким образом, важно понимать способ, которым создается привязанность и агрессия.
К примеру, когда возникает враждебность к другому человеку, тот, кто испытывает ее, неявно цепляется за объект своей неприязни как за истинно существующий. Вслед за цеплянием появляются различные вредоносные намерения. Цепляясь за идею об истинном существовании объектов, мы начинаем воспринимать их как желаемые, нежелаемые и нейтральные. И напротив, если вы видите, каким образом вещи получили свое обозначение, вы легко осознаете обманчивость этого способа существования. И пока вы видите эту обманчивость, не появляется ни привязанности, ни враждебности. Это как абсурдность желания обладать мыльным пузырем. Вы просто видите внешние признаки пузыря, но не жаждете его. Так для всех феноменов: они просто появляются, но затем вмешивается осмысление, которое обозначает и овеществляет, и мы тонем в несметном количестве болезней ума.
Иллюзии лошадей или слонов, созданных фокусником, являются просто видениями. Если мы поймем их природу, то не будем испытывать ни желания, ни отвращения. В отсутствии чего-либо по-настоящему — то есть истинно и по своей природе — существующего, мы определяем вещи, как будто они действительно есть. Более того, если мы определим что-то, как страшное, то можем испугаться, и тогда неведение и страх начнут подпитывать друг друга. Но это всего лишь иллюзия. Это случается со всеми познаваемыми объектами, со всем, что существует. Мы просто договариваемся, что некоторые вещи допустимы, а другие — нет, и мечемся между наслаждением и болью.
Возьмите к примеру золото и бриллианты. Тот факт, что они очень ценны — это просто результат условного соглашения. Если вы положите слиток золота или бриллиант рядом с животным, оно даже носом не поведет. Будет просто сидеть. То, что мы не просто сидим рядом, а думаем, что это нечто ценное, происходит в силу нашего условного соглашения. Говорится, что архаты, существа, освободившиеся от цикла существования, не делают таких различий: их реакция на золото или камень абсолютно одинаковая. Они не чувствуют влечения к одному или отвращение к другому. Они не нуждаются ни в чем. Нас ничто и никто не заставляет кружиться в сансаре, наоборот, этот процесс вызван и поддерживается нашим собственным умом. Однако, когда заблуждение в уме развеяно, нирвана достигается сама собой даже без чьей-либо помощи.
Более того, если бы кто-то постоянно осознавал природу ума такой, какой она является, он стал бы буддой. В тантре говорится, что тот, кто полностью понимает природу ума, зовется буддой. И в сутре утверждается, что тот, кто понимает природу ума — наивысший будда. Таким образом, нас вдохновляют не искать духовного пробуждения или состояния будды где-либо, кроме собственного ума. В Сутре сердца сказано: «Полностью уйдя от превратного, они тем самым достигнут нирваны». Итак, будда — это тот, кто постоянно понимает природу собственного ума, этим он отличается от обычных существ.
Чтобы понять, как в уме возникает заблуждение, возьмем хорошо известный пример ошибочного восприятия веревки как змеи. На самом деле никакой змеи нет, но убежденность в ее существовании усиливает нашу привязанность к себе, за привязанностью следует мысль: «Эта змея меня укусит», а следом появляется враждебное намерение и желание уничтожить змею. Точно так же внутри тела и ума вообще нет истинно существующего «я», тем не менее мы убеждены в обратном. Большинство наших действий совершаются из-за заболеваний ума. Но стоит осознать отсутствие истинно существующего «я», как недостатки, подобные привязанности и гневу, исчезают.
Сила привязанности и враждебности часто зависит от того, считает ли личность наблюдаемый объект своим. К примеру, любование принадлежащим человеку лесом провоцирует более сильные омрачения, ведь он смотрит на «свои» деревья. Но если кто-то просто любуется лесом, привязанность и жадность, возможно, не будут так сильны, пусть даже лес кажется этому человеку приятным. Увы, нельзя утверждать, что не принадлежащий наблюдателю объект всегда вызывает меньше омрачений. К примеру, он может испытывать сильную привязанность или враждебность к тем людям, которые наделены большей властью.
Отрывок из главы «Как мы цепляемся за истинное существование» из книги «Как постичь пустотность» (How to realize emptiness. Snow Lion, 2010)
Перевод: Виталий Долгов, Лилия Долгова.
