Коренной текст драгоценной традиции Махамудры Гелуг-Кагью

Намо махамудрая – почтение махамудре, великой печати реальности.

Коренной текст драгоценной традиции Махамудры Гелуг-Кагью
(dGe-ldan bka’-brgyud rin-po-che’i phyag-chen
rtsa-ba rgyal-ba’i gzhung-lam)
Первый Панчен-лама, Лосанг Чокьи Гьялцен
(Pan-chen Blo-bzang chos-kyi rgyal-mtshan)
Перевод Александра Берзина
Июль 1996

Я почтительно склоняюсь у стоп моего несравненного гуру, всепронизывающего владыки, наставника тех, кто обладает подлинным достижением, проясняющего – обнажая – могучую как алмаз ваджрную сферу ума, отделенную от (того, что может быть выражено) речью, нераздельную с махамудрой, великой печатью реальности, всепронизывающей природой всего.

Собрав и тщательно сжав сущность океана сутр, тантр и сущностных учений, я запишу некоторые советы относительно махамудры традиции Гелуг-Кагью подобного отцу Дхармаваджры – махасиддхи, наделенного подлинным достижением – и его духовных преемников.

В ней существуют предварительные практики, основные методы и завершающие процедуры. Что до первого, для того, чтобы открыть врата ко вступлению в учения и воздвигнуть центральный столп для (возведения) ума махаяны, искренне обращайся за надежным направление – прибежищем – и развивай устремление бодхичитты. Пусть эти деяния не будут пустыми словами. Затем, поскольку видение подлинной природы ума действительно зависит от усиления выстраивающих просветление сетей и очищения от умственных омрачений, обрати (к своему коренному гуру) как минимум сто тысяч повторений стослоговой мантры и как можно больше сотен простираний, читая при этом «Признание падений». Кроме того, возноси постоянные, искренние молитвы своему коренному гуру, нераздельному с буддами трех времен.

Что же до самих основных методов, хотя и существует множество способов утверждения махамудры, при разделении на основе сутр и тантры выделяются два. Второй – исполненный великого блаженства ум ясного света, проявленный такими искусными средствами, как проникновение в ключевые точки тонкого ваджрного тела и тому подобное. Махамудра традиций Сарахи, Нагарджуны, Наропы и Майтрипы – это сущность тантры класса ануттарайоги, преподанной в “(Семи текстах) махасиддхов» и «(Трех) коренных томах”. Первый метод подразумевает способы медитации на пустотности, как прямо показано в обширных, средних и кратких «(Сутрах праджняпарамиты)». В высшей степени реализованный Арья Нагарджуна утверждал: “Нет никакого иного пути, что вел бы ум к освобождению”. Здесь я дам соответствующие наставления по махамудре, что соответствуют его замыслам, и изложу соответствующее разъяснениям мастеров линии передачи описание методов, ведущих к прямому постижению ума.

С точки зрения отдельных приписываемых названий, существует бесчисленное множество традиций – например, “однвременно проявляющееся при слиянии”, “шкатулка-амулет”, “наделенное пятью”, “шесть сфер равного вкуса”, “четыре слога”, “усмирение”, “отсекаемый объект”, дзогчен, дискурсивное воззрение мадхьямаки и так далее. Тем не менее, если их изучит йог, разбирающийся в  писаниях и логике и опытный (в медитации), определенный смысл всех этих традиций окажется одним и тем же.

Итак, что до (традиции махамудры сутры), из двух методов – поисков медитативного состояния на основе обретенного верного воззрения (о пустотности) и поисков верного воззрения на основе медитативного состояния, здесь (я дам наставления,) соответствующие второму. На сидении, способствующем устойчивости ума, прими семичленную позу и полностью очисти себя посредством девятиричного дыхания. Полностью отдели загрязненные состояния осознавания от ясных, и затем, с чистым и созидательным настроем, обратись (к своему коренному гуру) за надежным направлением и вновь утверди устремление бодхичитты. Медитируй на глубоком пути гуру-йоги и, совершив сотни истовых, ярых молитв, раствори (визуализируемый образ) гуру в себе.

Какое-то время без колебаний покойся в этом состоянии, свободном от бурления – порождения видимостей и самих видимостей (от “этого” и “не этого”). Не осложняй ничего мыслями – такими как ожидания или беспокойство. Это не означает, однако, что нужно утратить внимание, как при обмороке или засыпании. Вместо этого следует приковать (свое внимание) к посту памятования, чтобы оно не блуждало, и выставить караул бдительности, чтобы осознавать любые движения ума.

Прочно привяжи (свое памятование) к тому, сущностная природа чего есть ясность и осознавание, и решительно созерцай. Какие бы ни возникали мысли, распознавай, что они таковы и таковы. Или будь подобен участнику дуэли и полностью отсекай мысли — вжик-вжик – как только они возникают. Когда полностью отсечешь их и успокоишь (свой ум), не теряя памятования, расслабься и ослабь напряжение. Как было сказано: “Расслабь и отпусти сильное напряжение ума, и придешь к его успокоенному состоянию”. И в другом тексте: “Когда сам ум, завязанный в узлы, расслабляется, он, несомненно, освобождет сам себя”. Как и сказано в этих цитатах, расслабь ум, но без какого-либо блуждания.

Когда вглядываешься в природу любой возникающей мысли, она сама по себе исчезает, и проявляется полная обнаженность. Подобным образом, когда, успокоившись, проверяешь, то видишь явные, не препятствующие обнаженность и ясность. (Это) хорошо известно как “слитые неподвижность и движение (ума)”.

(Таким образом,) какие бы ни возникали мысли, когда – не препятствуя им – распознаешь (их как) движение (ума) и покоишься в его сущностной природе, (заметишь), что это подобно примеру с полетом птицы, заточенной на корабле. Как сказано: “Подобно тому, как ворон, взлетев с корабля и описав круги, вынужден вновь на корабль опуститься…”

Посредством взращивания (таких методов, осознаешь), что поскольку сущностная природа полностью вовлеченного ума – это яркость и ясность, ничем не сокрытые и не проявляющиеся как какая-либо форма физических явлений, он, подобно пространству, есть чистая обнаженность, позволяющая чему угодно проявляться и быть явным. Тем не менее, хотя собственно природа ума может восприниматься как такова напрямую, посредством исключительного восприятия, он не может описываться как “это” и обозначаться (речью).

Великие созерцатели Снежных Гор, по сути, придерживаются единого мнения, утверждая, что это успокоение (ума), без когнитивного восприятия (в качестве “этого”) чего-либо возникающего – это указующие наставления по приближению к сотворению состояния будды. Тем не менее, я, Чокьи Гьялцен, утверждаю, что этот метод – это замечательное искусное средство, позволяющее начинающим осуществить успокоение ума, и способ познать – лицом к лицу – (лишь) поверхностную природу ума, за которой скрыто нечто более глубокое.

Что же до методов, которые могут привести вас к познанию – лицом к лицу – подлинной (глубочайшей) природы ума, ныне я изложу указующие наставления моего коренного гуру, Сангье Еше, который (как буквально и означает его имя), есть (воплощение) глубинного осознавания будд. Приняв форму монаха в шафрановых одеяниях, он рассеял тьму, объявшую мой ум.

Пребывая, как и ранее, в состоянии полного погружения, посредством крошечной (части) осознавания – подобной крошечной рыбке, плавающей в ясном пруду и не беспокоящей его – разумно исследуй природу самости того, кто медитирует; в точности как говорил наш подлинный защитник – прибежище, высокореализованный Арья Нагар-джуна: “Личность – это не земля, не вода, не огонь, не ветер, не пространство, не сознание. Не является она и всем этим. Но есть ли личность, от всех них отделенная? Подобно тому, как индивидуум не обладает совершенным существованием, потому что он или она – это то, (что может быть обозначено) на основе сочетания шести компонентов, – подобным образом ни один из шести компонентов не обладает совершенным существованием, потому что каждый из них – это (то, что может быть обозначено) на основе собрания (частей)”. Когда ищешь и, таким вот образом, не можешь отыскать ни атома полного погружения, никого, кто был бы полностью погружен, и так далее – тогда взращивай погруженное сосредоточение на подобной пространству (пустотности); однонаправленно и без какого-либо блуждания.

Более того, пребывая в состоянии полной погруженности, (подвергай проверке свой) ум. Не проявленный как какая-либо форма или физическое явление, он является беспрепятственной чистой обнаженностью, которая порождает когнитивное возникновение и проецирование великого множества вещей – это непрерывность беспрепятственных (непрекращающихся) ясности и памятования, без перерывов вовлеченных (в объекты). Представляется, что он не опирается (на что-либо еще). Однако что до концептуально подразумеваемых объектов ума, (что цепляется за их существование, соответствующее видимостям), наш защитник, Шантидева, изрек: “То, что называется “непрерывностью” или “группой” – четки, армия и так далее – ложно (существует как обнаружимое целое)”. Посредством цитат из писаний и (подобных) логических рассуждений, полностью погрузись в отсутствие существования, определяемого тем, какими объекты видятся.

Вкратце, драгоценными устами моего духовного наставника Сангье Еше – подлинно всеведущего – было сказано: “Когда независимо от того, что открывается познанию, ты полностью осознаешь этот объект как нечто, что может в познании удерживаться концептуальной мыслью – (в силу того, что его существование определено простым его наличием) – глубочайшая сфера реальности раскрывается без необходимости опираться на что-либо еще. Погрузить свое осознавание в состояние (этого) постижения и полностью однонаправленно раствориться в нем – о, вот это да!”. Подобным образом, святой (подобный отцу Падампа Сангье) сказал: “В состоянии пустотности следует вращать пикой осознавания. О люди Тингри, правильное воззрение (о реальности) не является ощутимым препятствием”. Все подобные утверждения сводятся к одному и тому же подразумеваемому смыслу.

В завершение (своей медитации) посвяти любую облагораживающую, благую силу, что была накоплена посредством медитации на махамудре, великой печати реальности, а также свою подобную океану сеть конструктивных деяний трех времен великому несравненному просветлению.

Когда привыкнешь к этому, неважно, что предстает  перед твоей шестичастной сетью (сознаний) в качестве видимости познаваемого объекта – мгновенно проверяй то, как именно возникает видимость. Обнаженно и явно проявится способ существования этого объекта. (В этом) сущностный момент: все, что проявляется перед познанием, оказывается подобным тому, что распознаешь.

Вкратце, относительно абсолютно любого проявляющегося в познании объекта – например, собственного ума и так далее – удостоверься относительно того, как он существует: не цепляйся за него (как существующий в той форме, которая видится) – и всегда поддерживай (эту уверенность).

Когда знаешь, что (один объект существует) таким образом, (то видишь, что) это в равной степени относится к собственной природе всех явлений самсары  и нирваны. Арьядева также озвучил это в цитате: “Любой, кто видит одно явление, видит их все. Пустотность одного объекта – это пустотность всего”.

Перед лицом правильного, полного погружения в подлинную природу (всего) как существующего именно так происходит отсечение умственно порожденных крайностей относительно (всего в) самсаре и нирване, например (самосущего, обнаружимого) существования, (полного) несуществования так далее. Однако после того, как выходишь [из этого состояния] и осуществляешь проверку, (то видишь, что)  взаимозависимое происхождение функционирования того, что существует лишь как обозначение, просто номинально, все еще безусловно и естественно проявляется – подобно снам, миражам, отражениям луны на воде и иллюзиям.

(Когда одновременно осознаешь), что видимости не скрывают пустотность, а пустотность не устраняет видимости, то проявляешь, в то же самое время, превосходный ум-путь, (что с единой точки зрения познает) синонимичность пустотности и взаимозависимого происхождения.

Эти слова изрек отрекшийся по мени Лосанг Чокьи Гьялцен, выслушавший множество (учений). Посредством благой силы от этого, пусть все существа-скитальцы быстро станут победоносными буддами, следуя этим путем для ума, помимо которого других врат к состоянию безмятежности нет.

(Колофон автора): Я собрал эти методы, которые ведут к постижению – лицом к лицу – великой печати реальности, махамудры – в силу многочисленных просьб Гедун Гьелцена, (который является держателем монашеской степени) бесконечно сведущего ученого десяти сфер знаний, и Шераба Сенгье из Хатонга, (который является носителем монашеской степени) мастера десяти сложных текстов. Они узрели, что восемь преходящих явлений этого (мира) подобны безумным драмам, и теперь проживают в одиночестве вдали от мира, следуя образу жизни мудрецов и принимая этот путь для ума в качестве своей сущностной практики. Более того, многие другие ученики, желающие практиковать определяющий уровень махамудры, также просили меня об этом.

Кроме того, (я, в частности, составил этот текст именно сейчас, поскольку) великий победоносный Энсапа, всеведущий божественный повелитель благородных, обладающих подлинными достижениями, в одной из своих песен переживаний сказал себе и другим: “Я составил наставления по ламриму (последовательным этапам путей ума) из традиции Кадам – от вверения себя духовному учителю до шаматхи и випашьяны. Однако мне, в конечном итоге, не удалось описать в письменной форме высшие указующие наставления по махамудре, которые не приводятся среди вышеупомянутых путей для умов  и которые в настоящее время особо не известны жителям Страны Снегов”. Посему, то, что в силу своей тайной природы то время не было (изложено в письменной форме), было отложено до более поздних времен.

Также, в Лотосовой Сутре, например, было сказано: “Поскольку это должно быть полностью познано глубинным осознаванием будд (сангье еше), тем, кто (слишком рано) напишет об этом методе по собственному желанию, никогда нельзя сообщать, что обладаешь просветлением. Если спросишь, почему, ответ таков: потому что хранители надежного направления принимают в расчет времена”.

Посему, также и для того, чтобы подобные этому пророчества осуществились, я, отрекшийся Лосанг Чокьи Гьялцен, не позволивший прийти в упадок линии вдохновения, пришедшей от тех, кто напрямую практиковал этот путь ума от несравненного вселенского учителя, Царя Шакьев, через моего коренного гуру – всеведущего Сангье Еше – и сам ставший частью этой линии передачи; не допустивший потери тесных уз этой практики и поддерживающий сущностные учения сутр и тантр, составил этот текст в монастыре Ганден.