Досточтимая Робина Куртин. Смерть и перерождение (видео, аудио и расшифровка)

ДЕНЬ 1, СЕССИЯ 1

Аудио: Сессия 1
Аудио: Сессия 2
Аудио: Сессия 3
Аудио: Сессия 4
Аудио: Сессия 5
Аудио: Сессия 6

Расшифровка сессии 1

Теперь мы можем спеть молитву прибежища, первые две строки в которой выражают наше упование на Будду. Если мы считаем себя буддистами, то этими строками выражаем  свою опору на Будду, Дхарму и Сангху. А вторые две строки, которые относятся к махаяне, напоминают о тех альтруистических причинах, которые побуждают нас на слушание учений. Мы слушаем учения, чтобы найти некие инструменты и применить их в своей жизни. Чтобы взращивать наш собственный невероятный потенциал. Разумеется, и для нашего собственного блага, но, в конечном итоге, чтобы суметь принести пользу другим, привести их всех к просветлению.

-Молитва принятия Прибежища и зарождения бодхичитты-

Просто хочу сказать, что очень счастлива снова здесь находится. Так как это центр Ламы Сопы и Ламы Тубтена Еше, я, как одна из их учениц, их дочерей, очень счастлива здесь находится. Итак, о чём мы будем говорить? Смерть и перерождение?

Итак, думаю, всегда полезно напоминать себе о том, откуда пришла вся эта информация, которую мы называем буддизмом. Если у вас христианское происхождение, вы выросли в русской православной среде, или в среде римско-католической, то мы привыкли думать, что информация, которая называется христианством, пришла откуда-то сверху, и обязательно кем-то создана, изобретена. И наша работа, как христиан, состояла бы в том, чтобы в это верить и выполнять волю божью. Помню, я как-то разговаривала с католическим священником, и он сказал, что грех, по своему определению – это когда мы идём против воли божьей. И кажется, что здесь всё довольно похоже: мы пели какие-то молитвы, я – монахиня. Звучит всё похоже. Но очень важно помнить о фундаментальных отличиях.

Мне нравится говорить вот что. Это, безусловно, клише, но в то же время истинно. Не смотря на кажущуюся видимость, Будда гораздо ближе к Эйнштейну, чем к нашим представлениям о религии. Другими словами, Эйнштейн нам рассказывает не о каких-то вещах, которые он выдумал. Никто ничего не раскрывал ему в каком-то видении или во сне. Это не просто его домыслы. А ведь именно таким образом мы думаем о религии, о духовности. Но всё обстоит не так. Вы были бы шокированы, если бы Эйнштейн пришёл и сказал, что у него вчера было видение, и теперь он нам рассказывает результаты этого видения. Мы бы решили, что он сошёл с ума и выпнули за дверь. Будда гораздо ближе к Эйнштейну. Всё внешнее кажется таким же. Буддисты кажутся даже более святыми, чем многие христиане, всё время кланяются. Но на самом деле Будда гораздо больше похож на Эйнштейна, об этом очень важно помнить. Слышали ли мы это всё уже тысячу раз, нравится ли нам по-настоящему буддизм или мы слышим обо всём этом впервые. Поскольку Будда не является творцом, и вообще не утверждает такого понятия – творец, его не беспокоят некие высшие существа. Он использует термин “высшие существа”, но он не подразумевает творца. На самом деле, когда мы будем обсуждать буддийские учения, вы увидите, что это вообще не важно, нам не нужен творец.

И если, таким образом, Будда – не торец, то что он такое? Другими словами – откуда пришла вся эта информация? В точности так же, как и с Эйнштейном, каждое слово, составляющее буддизм, – (разумеется, составляющее достоверный буддизм, многие люди пишут книжки и уверяют, что это буддизм, но на самом деле это куча хлама. Именно поэтому мы должны быть чрезвычайно осторожными, нужно проверить этот центр, убедиться в том, что они достоверны, нужно иметь уверенность, уверенность в том, что то, что вы здесь слышите, происходит из надёжного источника. Сергей, он здесь директор, вам, конечно, скажет, что мы – надёжный центр. Но вы ему не верьте. Проверьте его, убедитесь. Это по-настоящему важно). Итак, каждое слово в достоверном буддизме, в точности как и с Эйнштейном, происходит из собственных наблюдений, из собственных открытий Будды. Подумайте об этом. Если это не происходит от творца, то есть это не высшее откровение из некоего источника, и если это не его наблюдения, то единственное оставшееся предположение в том, что он просто строит некие домыслы. Но это просто безумие, и тогда его тоже нужно выпнуть за дверь. А если он не творец, и это не его домыслы, то единственный вывод заключается в том, что это его прямые переживания, непосредственный опыт. И в этом вся суть.

Опять, как и в случае с Эйнштейном, Будда не призывает нас просто ему поверить. Это потому, что просто поверить было бы абсурдным. Какой в этом толк? Представьте, в школе учитель вам говорит: “Один и один будет два, и придётся тебе в это поверить!”. Это  смехотворно. Он скажет – иди домой и докажи. И вы идёте домой и делаете домашнее задание. Вы делаете две вещи: в процессе, пока вы разбираетесь, вы проверяете, удостоверяетесь в том, что это истина, а затем обращаете её в ваш непосредственный опыт. Подход к тому, чтобы быть буддистом такой же. Вы здесь начальник, а не Будда. От нас, а не от Будды зависит, сможем ли мы убедиться в истинности всего этого, Будда не должен нам просто преподносить истину. И тогда мы можем расслабиться. Можно было бы до этого вообще не слышать о буддизме. Вы можете быть шокированы тем, что услышите, вы, возможно подумаете: мне это не нравится. Но мне всё равно, нравится вам или нет. Это правильно или неправильно. В этом вся суть.

Буддизм посвящён двум вещам. На основополагающем уровне самая суть буддизма в том, чтобы определить, что истинно. Что интересно, именно таков метод, который Будда предлагает и для обретения счастья, для прекращения страданий. Мы можем подумать: “Да, в этом есть смысл, я хочу быть счастливой, я не хочу страдать. Но обрести мудрость, понять, что истинно?”. Мы думаем, что этим занимаются учёные, это  у них такая работа.  Но Будда говорит, что именно таков метод обретения счастья. Почему? Всё очень просто. Потому что воззрение Будды,  его методология основаны на простейшем утверждении: страдания проистекают из множества невротических состояний ума, которые по природе своей являются страданием, но, что очень важно, заставляют нас быть вне сонастроя с реальностью. И метод обретения счастья, который предлагает Будда, заключается в исследовании реальности, благодаря чему мы устраняем из ума всю ложь, всю чушь, все ошибочные представления.

Учитывая всё это, что же такое непостоянство, что это такое? Давайте поместим это в контекст замечательной упаковки буддийского учения, которая существует только в Тибете. Как вы знаете, первым буддой нашей эпохи был бывший принц, который жил около двух с половиной тысяч лет назад в Индии и происходил из традиции индуизма., именно в этой исторической среде он жил. И главной темой, которой уделяли внимание индуисты, была природа “я”. В книге “Срединный путь” Его Святейшества, которую я сейчас читаю, говорится, что традиция исследования “я” существует уже три тысячи лет. Не могу только вспомнить, три тысячи лет с настоящего момента, или с момента прихода Будды. И именно в этой точке Будда отклоняется от индуизма. Это основополагающая точка зрения того, что мы называем буддизмом в противоположность индуизму: обсуждение природы “я”. Это не наша сегодняшняя непосредственная тема – непостоянство, но они тесно взаимосвязаны, так что мы, безусловно на этом остановимся.

Итак, со времён Будды буддизм развивался в самой Индии, затем туда начали приходить жители других азиатских стран, в частности, китайцы. Они принесли буддизм в другие страны, такие как Япония, и, наконец, в восьмом веке нашей эры, через тысячу двести лет спустя после Будды, буддийский мастер, которого звали Падмасамбхава, перепрыгнул через горы и принёс буддизм в Тибет. И более глубокие, эзотерические учения – потому что Падмасамбхава был настоящим сторонником тантрического, эзотерического буддизма – стали процветать в Тибете. А триста лет спустя, великий учёный, святой – называйте его как хотите – Атиша, был приглашён тибетским царём, чтобы прийти в Тибет и даровать там учения. И когда он пришёл туда, то увидел, что буддизм на самом деле процветает, но практикующие немножко утратили общий сюжет.  В том смысле, что отсутствовало некое обобщённое представление о том, как друг другу соответствуют различные этапы пути, буддийская философия, метафизика и так далее, как они все составляют одно целое.

Обычно у нас не такой подход у духовным учениям. Нам не свойственно видеть духовные учения как нечто целостное. Но если вы подумаете, как вы изучали все остальные области знания – математику, музыку, технологию – то вы поймёте, что изучали их в очень упорядоченной форме, и чем больше мы их узнавали, тем больше отдельные фрагменты этих головоломок складывались вместе.  Но когда мы говорим о духовности, то превращаем это в нечто мистическое, нечто эзотерическое. Вы занимаетесь чем-то, что называется медитацией, должно возникнуть какое-то особое чувство: “О, у меня возникло духовное переживание!”. Мы думаем, что это какие-то случайные моменты. И когда мы слышим, что всё буддийское учение упаковано в какую-то целостную систему, которая проистекает от Атиши и пришла через лам нашей линии, которые вот здесь вот висят (показывает на тханку), через Ламу Цонкапу, нас это удивляет. Если бы вы хотели научиться музыке, и кто-то бы вам подкинул музыку, которая играется на трубе, немножко джаза, немного китайской, японской музыки, то вы бы очень удивились, вы бы не знали, с чего начать. Но, к счастью, в наше время всё это устроено очень просто, потому что настоящие мастера музыки изложили всё это в форме неких этапов освоения этого искусства, превратили это в то, что мы называем курсом. Вы знаете, что нужно начать с первого класса. Вы делаете то, что вам говорят, и не успели заметить, как вы уже выпускник. И мы именно так и изучаем всё. Даже если речь идёт о пятнадцатилетнем курсе, мы не паникуем каждый день: “Не знаю, что делать! Где я нахожусь?”. Мы знаем, что прошли вот такой отрезок, находимся здесь,  и нам осталось пройти ещё вот столько. Другими словами, у нас есть замечательно изображённая карта. И именно это из себя представляет ламрим.

Есть определённая проблема, связанная с этими загадочными средневековыми терминами. Цонкапа, например, жил в четырнадцатом веке, используется термин “ламрим” – путь поэтапный. Это курс, мы это называем курсом. А мы начинаем спрашивать: “О, ламрим, что это такое?”. “Я иду по поэтапному пути музыки”. Ну идёте, да, просто мы это называем курсом. И тогда мы расслабляемся. Именно это из себя представляет ламрим. Атиша с великой добротой написал это  простой – нам всегда эти тексты кажутся простыми – текст, “Светоч, ведущий вас по пути”, “Светоч  на пути”. Он взял все сущностные моменты буддийской философии, психологии, метафизики, практики, и, как в курсе, представил всё это упорядоченным, простым образом. Упорядоченным с точки зрения способностей практикующего. Вначале идут простые вещи. Они вас ведут к следующему уровню, а затем следуют всё более продвинутые вещи.

И здесь мы не говорим о таких вещах как футбол или музыка, в которых нужно использовать свою тело. Мы говорим о вашем уме. И для нас это также привычно – когда мы занимаемся математикой, мы так всё и делаем. Поначалу мы ничего не знаем о математике, полностью невежественны. Подумайте, что вы делаете, когда продвигаетесь по поэтапному пути математики, что вы осуществляете? Вы изменяете свой ум. Заполняете свой ум совершенно новыми идеями. Всё новыми и новыми мыслями, которые всё более продвинуты, по мере того, как вы продвигаетесь по этому курсы. И то же самое вы делаете как буддист. По-настоящему нет никакого различия. Разумеется, отличия в содержании, в том, в какие мысли вы погружаете себя. Но не нужно считать это чем-то более грандиозным. Вы, как буддист, решаете стать буддистом, решаете принять буддизм в свою жизнь, учитесь, вы изучаете мысли, которые называются мыслями Будды. Изучаете мысли, к которым он пришёл на основе собственный наблюдений. Эти мысли посвящены тому, каким всё является. И здесь нет никакого отличия от тех продвинутых видов знания, которыми мы уже наполнили свои головы. Различие здесь в том, что эти познания относятся к нашим эмоциям.

Проблема в том, что мы всё это называем верованиями. Мы считаем, что религия – это система верований. Я верю в карму, я верю в реинкарнацию, а в это я не верю. Я лично никогда это слово не употребляю, потому что оно для нас очень опасно. Мы становимся интеллектуально ленивыми. Это всё равно что прийти на занятия по математике и сказать: “О, вот это мне нравится, вот в это я буду верить. Вот в алгебру я не верю, а в геометрию верю”. Смехотворно! Думаете об этом именно так. Во-первых, мы слушаем то, о чём говорил Будда. Слушаем его наблюдения о том, какова реальность. И затем размышляем об этом, проверяем Будду. Проверяем те места, в которых преподаётся учение Будды. Вы смотрите на тех, кто придерживается этой систем, на практикующих.  А затем думаете: я приму это в качестве рабочей гипотезы, и начинаете это всё понимать. Именно такова ваша работа как буддиста. Затем на повседневном уровне каждый день вы переживаете на своём опыте и проверяете. Именно так вы этим должны  заниматься – так же, как занимались бы математикой или музыкой.

Всё это сводится к уму. Всё это – воззрение. Всё – воззрение. Будда говорит, что наши нынешние воззрения – сансарические, мы все – сансаристы, таково наше нынешнее мировоззрение. Может быть коммунистическая философия, христианская философия – другими словами, есть одна крайность, которую можно назвать материализмом, и другая крайность, религиозная. С точки зрения Будды, у обеих этих крайностей есть нечто основополагающее, некие общие принципы, которые позволяют называть это сансарной философией. И на основе собственных наблюдений Будда представляет нам то, что он открыл как истину. То, что происходит из видения истинности вещей. И мы изучаем это не для того, чтобы получить хорошие оценки по философии и сказать: “О, какая я умная!”. Это понимание  устраняет из нашего ума противоположные воззрения, невротические воззрения, которые не соответствуют реальности и поэтому приносят нам страдание.

Есть разные способы впитать эту информацию, сделать её чем-то внутренним. Именно так  вы, как буддисты,  этим и занимаетесь. То же касается и математики, и музыки: есть методы впитывания всего этого. В буддизме это называется медитацией. Мы с ней уже знакомы, но мы так не думаем. У нас есть какие-то фантазии на тему того, что такое медитация, но они просто смехотворны. Сам термин, который означает медитацию – это глагол  “знакомиться”. Что же вы делаете? Вы знакомите свой ум с двумя вещами: с тем, что истинно и с тем, что добродетельно, что является благим, благотворным. А что же вы делаете, когда занимаетесь музыкой? Знакомите свой ум с новыми мыслями, не так ли? И в этом смысле – я серьёзно говорю – эти вещи идентичны.  Музыка отличается только тем, что вы тренируете свою тело – вы тренируете ум, а затем руки выполняют команды ума. Но по сути, вы впитывает, воплощаете информацию, это касается обеих систем. А что именно всё это впитывает? Ваш ум.

Итак, есть два вида медитации. И даже с ними мы уже знакомы. Мы не думаем, что знакомы, потому что у нас есть какие-то фантазии на эту тему. В контексте ламрима эти учения представляются на уровне махаяны, который можно сравнить с уровнем университетским, в системе махаяны они представляются в контексте шести совершенств, и это последние два из шести совершенств, две высшие тренировки, которые Будда называет сосредоточением  и мудростью. В соответствием со словами Господа Будды, нам необходимо два аспекта – сострадание и мудрость.  И эти две вида медитации описываются с точки зрения результата, к которому они ведут – безмятежное пребывание, а второе называется особым прозрением.И когда мы слышим эти названия, то думаем: “Вау!”. Давайте в них разберёмся, потому что когда мы будем говорить о непостоянстве, то будем обсуждать те методы, которые Будда использует, чтобы впитать его учение. Итак, безмятежное пребывание. Мы это знаем как медитацию памятования или осознавания, это очень распространено в наше время, медитацию сосредоточения. И второй термин, давайте рассмотрим термин “прозрение”.

Мы обсудили перевод термина insight и решили, что в нём самое главное – то, что мы видим что-то посредством своего ума, речь не идёт о том, что мы видим что-то зрением, и термин “прозрение” в этом смысле такой же: мы не думаем, что прозреваем что-то глазами, мы прозреваем что-то на уровне ума. И на самом деле здесь очень простой смысл. Можно знать, например, теорию музыки, иметь интеллектуальные знания. Но когда вы воплотили это, и когда эти знания возникают спонтанно, вот это и есть смысл прозрения. Это хорошая аналогия. И эту информацию, которую мы называем буддизмом, мы стараемся вовнутрь себя привнести, обрести прозрение, наше собственное непосредственное переживание. И в этом вся суть, весь смысл медитации. Однако, чтобы достичь этого, необходим первый вид, когда вы тренируетесь в сосредоточении, тренируете ум, чтобы сосредоточиться.

Невозможно приготовить пирог, если у вас нет сосредоточения. Вообще ничего без сосредоточения достичь невозможно. Без концентрации. И важнейшая часть ума, которая необходима, чтобы всё это реализовать, называется осознанностью. То есть, по сути, вам нужна хорошая память. Вам нужно знать, что вы делаете, момент за моментом. Это практические психологические навыки, которые каждому необходимо осуществить. Даже для того, чтобы быть хорошим гангстером. Такие вещи как осознанность и сосредоточение по природе своей не являются чем-то святым. Как говорит Лама Сопа, даже ворам необходима осознанность. Нам нужна концентрация, нужно сосредоточение, и всё это для того, чтобы перейти ко второй части и осуществлять нашу домашнюю работу, воплощать, привносить всё это вовнутрь. И это не какая-то ядерная физика.

Мы уже со всем этим знакомы, просто не называем это медитацией. Домашнюю работу по математике мы не выполняем в медитативной позе. Но можно было бы и так, вы бы тогда всё по-настоящему хорошо воплотили бы. Развили бы хорошее сосредоточение. Вспомнили, что изучали на уроке вчера. Вы очень быстро довели бы свои познания по математике до совершенства. Потому что этот первый навык в медитации существовал задолго до Будды, его довели до совершенства индуисты. И, по сути, это просто очень продвинутая психологическая техника, нечто невероятное, нечто неописуемое. Техника. Это умственная техника. Мы из этого устраняем всю мистическую чушь. Я говорю серьёзно. Всё это очень важно, Потому что мы по-настоящему оскорбляем эти учения, привнося в них какую-то святость.

Пока всё нормально? Какие-нибудь вопросы о том, что мы сейчас обсудили? Все довольны? Кажется, да.

Итак, мы рассматриваем воззрения Будды в этой упаковке, в ламриме, которая происходит от Атиши, которая пришла через Ламу Цонкапу, ламу нашей линии как гелугпинцев. Первый класс, младшая школа. Это размышления о непостоянстве, Будда заставляет нас размышлять над непостоянством. Для Будды это очень важно.  

Он говорит о тонком непостоянстве и грубом непостоянстве. Итак, тонкое непостоянство – это основной объект медитации большинства практикующих тхераваду. И, разумеется, когда Будда говорит о непостоянстве, то подразумевает это. Сам факт того, что что-то возникает, подразумевает то, что оно уже начинает угасать. Одно подразумевает другое, они нераздельны. И напрямую, на опыте это можно пережить только на тонком уровне ума.

Грубое непостоянство. Именно на грубом непостоянстве останавливается Атиша. Он не идёт дальше, не погружается в тонкое, потому что эти идеи могут нас захватить. Они невероятно красивы. Но именно грубое непостоянство, по мнению Атиши, бьёт нас прямо по лбу. Грубое непостоянство не только в том, что муж вас  бросит, собака ваша умрёт, грубое непостоянство – это факт вашей смерти. Всё это примеры грубого непостоянства, но здесь у нас есть некий замысел. Смысл не только в том, чтобы постичь непостоянство. И мы глубже разбираемся в этом, когда выполняем предварительную медитацию, которой нам предлагает заняться Атиша. Из всех учений Будды он собрал восемнадцать пунктов, над которыми предлагает нам поразмыслить, и называет это размышлением над драгоценным человеческим рождением.  Он хочет, чтобы посредством размышлений над этой темой мы подготовили свой ум, чтобы затем суметь прийти во младшую школу и начать практиковать.

Итак, о чём же он хочет чтобы мы поразмыслили, говоря о драгоценном человеческом рождении? Он старается нас разбудить. Когда Атиша представляет нам эти восемнадцать пунктов, он не говорит, зачем он это делает, но я стараюсь поместить это в некий контекст, чтобы мы поняли, в каком контексте существует эта практика, понять, на каком уровне находиться наше мышление сейчас, каков статус кво нашего мышления.

Прямо сейчас наши умы, как у сансаристов, полны глубоко засевших предубеждений, неких предположений, которые мы никогда не подвергаем сомнению. Первое основополагающее предположение, которое мы не подвергаем сомнению, заключается в том, что нас кто-то сделал, кто-то сотворил. Христиане мы, мусульмане, иудеи или материалисты – у нас у всех есть кое-что общее: представление о том, что кто-то другое нас сделал или сотворил. С точки зрения Будды, это странная идея. В этом смысле его воззрение очень глубоко отличается от других воззрений, в том числе от материалистического.  И нас это шокирует.

Это приводит нас к тому, что такое ум. Ум – это то, в чём Будда является экспертом, потому что, с его точки зрения, всё сводится к уму. Все наши переживания счастья и страдания проистекают из ума. А ум подразумевает воззрения, видение. Инстинктивное, интуитивное, эмоциональное, интеллектуальное – всё это сводится к неким видениям, к некоему воззрению.

И одно из самых глубоко засевших в нас предположений в том, что нас сделали. Мы говорим: ”Я не просила, чтобы меня рожали!” Это очень глубоко в нас засело. И именно об этом говорит Будда. Лама Еше так перефразировал слова Будды: самая суть концепции эго, это жалеющее себя “я”, некая жертва: “Это не моя вина!”. И основополагающее проявление этого: “Я не просил, чтобы меня рожали”. Всё остальное из этого проистекает, и поэтому мы являемся жертвой. Мы стараемся не винить Бога, но очень любим винить своих маму и папу. Обожаем винить родителей. Затем мы думаем, что всё, что мы получаем в этой жизни – это вина других людей. Виним людей за то, что они заставляют нас страдать. Но в каком-то смысле можно сказать, что мы виним людей и за то, что они приносят нам счастье. Потому что другое глубоко засевшее в нас предположение заключается в том, что всё приходит извне. И кажется, что всё это случайно. Мы это называем удачей и неудачей.

Итак, у нас есть это представление о том, что мы не просили, чтобы нас рожали, что это всё не моя вина, что счастье и страдание приходят извне. Всё кажется случайным. Мы цепляемся за приятные объекты и отбрасываем неприятные. И в этом вся суть философии сансары. И Будда утверждает, что это – целая куча ошибочных представлений. Всё это, каждая без исключения – ошибочные идеи. Ни у одного из этих представлений в основе не лежит ничего объективного.

Будда утверждает, что наш ум нематериален. Не происходит от мамы с папой или от творца – происходит из предыдущего момента своего собственного существования и безначален. Будда говорит: “Зачем вообще нужно это начало? Глупость какая-то”. Так что Будда подрывает все наши предположения, являемся ли мы христианами или материалистами. Он просит нас просто послушать, рассмотреть глубоко засевшие в нас инстинктивные предположения, поразмыслить над ними. И именно этим мы здесь и занимаемся, думаем о драгоценном человеческом рождении на основе того, о чём говорит Будда. Мы не просили чтобы нас рожали – мы создали причину, чтобы оказаться в утробе этой конкретной матери, прийти сюда. Будда утверждает, что счастье происходит из нашего ума, не извне. Что страдание, по сути, происходит из нашего ума, а не извне. Если мы всё это берём в качестве основы, Атиша предлагает нам проверить отдельные пункты, которые он излагает. А затем радоваться.

Вывод, который мы из этого делаем, таков: жизнь невероятна, мне не следует её бездарно растратить. То есть, он просит нас провести маркетинговое исследование. Если мы сравним себя – такими, какие мы есть, пока сидим здесь сейчас – сравним себя с большинством людей – забудем уж о других живых существах – то почувствуем, что нам невероятно повезло. Мы, вероятно, не живём в зоне боевых действий. Мы не настолько бедны, чтобы жить на улице. Мы не настолько больны, чтобы думать только о своём страдании. У нас в голове достаточно мозгов, чтобы не быть совсем уж безумными. У нас есть доступ к духовному пути. И что самое важно – в нашем уме есть желание идти по этому пути. А все предыдущие пункты дают мне условия, чтобы всё это изучать.

Итак, давайте рассмотрим наши нынешние представления. Когда мы слышим обо всём этом, то дума�